Да, это были отвратительные каникулы, но самым отвратительным фактом было вернуться в ненавистную школу.
По традиции прихожу за тридцать минут до начала урока. Раскладываюсь. Открываю блокнот и ищу одно, из миллиарда, слово.
Из-за тебя душа пустая, все потому что я…
К моему удивлению вторым в класс входит вовсе не учитель. Мой странный одноклассник ворвался в кабинет с неподдельным энтузиазмом, будто спал и видел, как снова возьмётся за учебник. Его появление заставляет меня напрячься.
Звягин останавливается посередине класса и не торопясь осматривается.
Он что, выбирает себе новое место?
«Первый ряд, шестая парта. Первый ряд, шестая парта, – мысленно молю я. – Мы не желаем видеть друг друга. Сядь как можно дальше. Знаю, так ты и сделаешь».
Однако утешительные прогнозы испаряются без следа. Я чувствую не только нутром, но и всем телом, что у новичка свои планы – он что-то задумал. На его лице едва заметная улыбка. Глаза неестественно сверкают. Он подозрительно весел.
Я целенаправленно утыкаюсь носом в блокнот, старательно игнорируя его присутствие, но тут же подпрыгиваю, когда тот опускается на соседний стул.
– Что…ты делаешь? – заикнувшись, спрашиваю я.
Он смотрит на меня, как на глупейшее создание.
– Занял свободное место. Что-то не так?
Мои глаза пробежались по пустому классу и вернулись к нему.
– Серьезно? Именно это из тридцати возможных?
– Если тебя что-то не устраивает, ты можешь пересесть.
Я изумляюсь. Он смеется. Я отодвигаюсь, он возвращает стул обратно.
– Что ты делаешь?
– Ничего, – безучастно отвечает Звягин.
– Ты ведь сам сказал, что я тебе противна. – Поверь, с тех пор ничего не изменилось.
Мои щеки больше не вспыхивают от его хамства. Слегка подергивается веко.
– Тогда какой в этом смысл? Пересядь.
Звягин на секунду задумывается.
– Ты так старательно искала общения со мной, и я решил дать тебе шанс, – без стеснения заявляет он, а потом выхватывает мой блокнот и издевательски цитирует: – Из-за тебя душа пустая, все потому что я…тупая!
– Идиот, – бурчу я и возвращаю блокнот на место. – Не смей трогать мои вещи.
– Напишешь мне стих, когда я сдохну? – выпаливает он, качаясь на стуле.
Складывалось ощущение, что я вела диалог с поломанным роботом.
– Ох,