мелочевки и оставив родителей и их ожесточенный спор дома, бросилась в кварталы с
многоэтажками. Что бы выйти из пригорода, надо было преодолеть шоссе. Я прошла
сквозь подземный переход с разрисованными стенами, и оказалась в кварталах с
многоэтажками. Как и сказали родители, я зашла в многоэтажку, никаких консьержек не
было. Дом был очень старый и нуждавшийся в ремонте. Я сомневалась, что дверь
открыта, однако все равно поднялась на верхний этаж. Люка не было. Однако была
лестница. Она вела к огромной ржавой двери с надписью «машинное помещение» Замок
был открыт и я проследовала внутрь. Это была пустая темная комната, а на верху
виднелся люк. Я пододвинула какую то коробку и легко открыла его. Я оказалась на
крыше многоэтажки! Впервые в жизни. С крыши был восхитительный вид на город. Внизу
ходили люди, ездили машины. Я боялась подлезть к самому краю, ноги чуть ли не
свешивались обратно в люк. Огни города загорались. Окна ярко светили желтым, у
ресторанов загорелась подсветка. Я сидела на крыше, чувствуя себя совершенно
свободной. Я собиралась проверить, есть ли у меня деньги на ужин. Мне хотелось есть за
столиком, с цветами и яркой подсветкой под звуки музыки, а не дома под звуки ругани.
Денег хватало, и я, немножко посидев на крыше, отправилась на ужин. Я вышла
благополучно, не попавшись никому на глаза. Когда начнётся школа, родители будут
пропадать на их новой работе, а бабушка с дедушкой поедут домой чуть ли ни на другой
конец страны. Я буду отдана сама себе. Меж тем я покончила с едой и пошла домой. В
нашем квартале я натолкнулась на компанию мальчишек моего возраста. Они, по моему, обсуждали побег из дома. Очевидно не я одна не понимаю своих родителей. Я
проскользнула в дом и вошла в свою комнату. Споры кончились, все члены семьи
спокойно занимались своими делами.
– Как жизнь, Мия? Спросила бабушка, но тут же строго добавила:
– Где ты лазала, что вся такая грязная? Словно из подвала! Я ничего не сказала и ушла
спать. Я часто думала о родителях. Вообще о моих знакомых. Вот и сейчас я лежала и
думала обо всех них. Я часто считала, что жизнь ко мне не справедлива. После
очередного конфликта мои родные могли орать и вести себя ужасно глупо и эгоистично.
Если они орали, никто не мог их поставить на место. Если я же пыталась прекратить этот
эгоизм, на меня могли обидится или начать поучать. Меня никогда не наказывают. В
нашей семье это не принято. Однако обиды были хуже всяких наказаний. И к тому же вся
несправедливость. Все мои чувства постоянно скидывают на сложный возраст. Наверное, так и есть, но по моему они сами ведут себя ужасно порой. Примерно До середины
второго триместра пятого класса мне нельзя было гулять одной, а из школы меня часто
провожали знакомые мамы. Иногда летом я могла ходить в парк, так же гулять на
соседней