Совместно с моими аспирантами, соискателями и студентами, мы развернули исследования на материале русской, грузинской, азербайджанской, киргизской, литовской культур. В этих исследованиях мы строили семантические пространства на базе фразеологизмов национальных языков или на материале поступков в предлагаемых обстоятельствах. Был использован разработанный мною метод «множественной идентификации», когда представители различных культур оценивали вероятность свершения того или иного поступка, поведения применительно к самому (самой) себе, своим родителям (матери или/и отцу), своему идеалу, а также применительно к множеству образов «значимых других».
Построение семантических пространств, их размерность (когнитивная сложность) и характер личностных конструктов отражают специфику менталитета представителей того или иного этноса. Но первая же статья по этнопсихологии из этого цикла, сданная в начале восьмидесятых в журнал «Вопросы психологии» и получившая все положительные отзывы (в том числе академика РАО А. В. Петровского), пролежала тем не менее без движения много лет. Идеологическая позиция государства: «В СССР создана новая социальная общность – советский народ» не допускала возможность исследования этнических различий. И только с «перестройкой», когда М. С. Горбачев после волнений в Казахстане, вызванных сменой руководства республики, выступил с речью о том, что «наши рассуждения по поводу национальных отношений похожи больше на заздравные тосты» и что надо изучать эту проблематику, журнал смог опубликовать первую статью из этого цикла.
О событиях, вызвавших такую реакцию руководства СССР, следует рассказать особо. Волею судеб я находился в Алма-Ате на горнолыжной базе Чимбулак (расположенной выше известного катка Медео), когда по телевидению сообщили о замене первого секретаря компартии республики – казаха Д. Кунаева на ставленника Москвы русского Г. Колбина. Хотя на базе находилось довольно много казахских спортсменов, я был удивлен слабой реакцией на это событие