Звери онемели от удивления, когда мощная и роковая девушка подошла к своей полной противоположности и крепко обняла, не отпуская стесняющегося антилопу. В объятиях они простояли с четверть минуты: Мишель постепенно отходила от посещённого ей траурного мероприятия, наслаждаясь теплом живой, дорогой ей души, а у Хегли не было выбора. Признаться, ему телесный контакт нравился даже больше, чем девушке. Он любил обниматься, зажимать длинными руками друзей, которые неохотно шли на это. А Ярвинен, можно сказать, напросилась сама.
– Куда поедем? – тихо спросила она, отпустив тело импалы и оставив только ладонь на его плече.
– Я безынициативен, – напомнил саблезубой парень. Он незаметно оглядывал смущающих его зверей.
– Точно, я и забыла. Но, может, у тебя есть предложения.
– Ты голодна? Мы могли бы сходить в кафе или ресторан.
– Не могли бы – всё закрыто до завтрашнего дня. Но мне действительно не помешало бы поесть хоть раз за сегодняшний день.
– Тогда… – Хегли начал искать достойную идею, чтобы угодить девушке. Их объятия сильно разжалобили его, и парню захотелось сделать девушке что-нибудь приятное, исполнить её небольшое желание, – я могу сам тебя накормить. Поехали ко мне?
– Ты ведь нарочно пришёл сюда, не сказал свой адрес, потому что не хочешь пускать меня в свою квартиру.
– Нууу… – протянул он.
– И я знаю почему. Ты хочешь произвести на меня хорошее впечатление, а у тебя, наверное, носки валяются, бардак полный. Думаешь, что меня отпугнёт твоя неряшливость, – Мишель опустила ладонь до локтя, аккуратно прихватив Хегли, и повела парня к машине. – Для этого ведь и нужна женская рука, чтобы превратить своего мужчину в опрятного и чистоплотного самца. Но это немного нелогично.
– Почему?
– Потому что каждый опрятный самец выглядит более привлекательно. На него будут смотреть другие женщины. Получается, мы сами создаём себе проблему.
– Тогда в следующий раз не буду мыться три недели, чтобы никакая другая девушка на меня не посмотрела. Забуду про утюг и щётку для шерсти.
– Мне нравится твоя верность моему вниманию, но не надо всё принимать настолько серьёзно.
Хегли постепенно стал приходить в себя – его привело в чувство слово верность, которое ассоциировалось исключительно с Молнией и «Грозой». Вспомнив про девушку, питавшую искреннее чувство любви к нему, он отказался от встречных любезностей в адрес тигрицы. Но его не менее любимая группировка требовала обратного, нуждалась в обольщении прокурора, в полной власти над её чувствами.
Ловкое