Руки уставали. Я перевешивала переноску то на один сгиб локтя, то на другой, то просто удерживала обеими руками, обхватив сверху и снизу. Молилась, чтобы не упасть. По тротуарам идти было немного легче, но, когда переходила через дороги, двигалась по ледовым выбоинам семимильными шагами. Облегченно выдохнула лишь тогда, когда наконец добралась до здания, что вполне могло бы претендовать на небоскреб из будущего. Он со всех сторон был обшит серебристым стеклом. Через каждые пять этажей сужался, чтобы ворваться в небо подобием шпиля. Как по мне – слишком помпезно.
Присев на деревянную лавочку недалеко от входа, я поставила переноску к себе на колени, переживая, что Аришка может замерзнуть. Достав телефон, хотела позвонить Ивану, чтобы сказать, что я уже на месте, но мобильник приказал долго жить. Даже не реагировал, когда я в отчаянии нажимала на кнопку включения, а это могло означать только одно: он вконец разрядился.
Оставалось надеяться, что Ваня меня не обманет. Хотя бы в этом.
Не знала, сколько прошло времени. Ужасно нервничала, потому что Аришка разок просыпалась, но не буду же я кормить ее прямо на улице. В последнее время дамой она была вредной и могла попросить кормежку внеурочно. Сегодня, видимо, повлияла наша затянувшаяся прогулка. Пришлось пользоваться пустышкой, к которой я прибегала только в самых крайних случаях. Ощущала себя потерянной. Дочка хотела есть, а я была вынуждена дать ей обманку, от которой она разве что кричать ненадолго перестанет. Плохая из меня получалась мать.
Ваня все не приходил. Взяв переноску, я пошла к главному входу здания. Наверняка там имеется охрана, у которой можно спросить который час, а возможно, ненадолго напроситься погреться. Джинсовая ткань давно накалилась, и ноги мерзли, несмотря на теплые вязаные носки.
– Эй, есть тут кто? – постучала я по стеклянной двери. – Ау!
– Чего надо? Ушли уже все давно, – гаркнули мне откуда-то справа.
Присмотревшись, заметила приоткрытое окно, за которым стоял грузный мужчина в темной кепке. Он-то со мной и говорил.
– Простите, у меня телефон разрядился. Не могли бы вы подсказать мне, который час? – обратилась я, натягивая на губы самую доброжелательную улыбку, на которую сейчас была способна. А то, что зубы постукивали от холода, ему навряд ли слышно.
– Так девять почти. Шла бы домой. Дитенка простудишь, – посоветовал мне мужчина, собираясь закрыть окно.
– Извините, – крикнула я, подаваясь вперед. – Вы не могли бы мне дать позвонить?
– Тхх! Нашла дурака! – все-таки закрыл он окно, оставив меня один на один с негодованием и проблемой, решить которую мне было не по зубам.
Я отчаялась. В этот самый миг я действительно отчаялась, не зная, как дальше быть. Оставался один вариант – возвращаться обратно на вокзал, но осложняло это дело то, что я не помнила, в какую сторону идти. К тому же денег на автобус у меня