Эти самые вопросы он и задал на следующий день инженеру Гаю. У них уже давно установились дружеские отношения, так как оба были из плебейских родов, оба инженеры, оба молоды. Правда, Гай иногда ревновал Публия к коллегии понтификов, в которой сам он не состоял, получив образование при каком-то храме. Но молодость и доброжелательный характер помпеянина брали свое, и друзья ни разу не поссорились.
– Ты спрашиваешь, куда уходят такие количества «опус цементум»? – задумчиво переспросил Гай – Ты уверен, что хочешь это знать?
Публию немедленно вспомнился зловещий взгляд легата, его невнятные предостережения, и у молодого понтифика неприятно засосало под ложечкой. Но отступать не хотелось, и он твердо попросил объяснений.
– Пойдем – сказал Гай вставая – Все сам увидишь. Только переоденься по дорожному и приходи к Везувийским воротам.
К воротам Публий пришел в дорожной тунике и старых сандалиях. На голову он пристроил войлочную шляпу, и ждавший его Гай, одобрительно кивнув при виде его одежды, повел Публия за стены города, на север. Путь занял у них часа полтора. Пшеничные поля сменялись виноградниками и фруктовыми садами, изредка мелькали черепичные крыши поместьев и соломенные – домов свободных земледельцев. Наконец, дорога привела инженеров к подножью Везувия и превратилась в узкую тропу, наподобие козьей. Теперь Гай повел понтифика вверх по склону и вскоре привел к зарослям кустарника. Отодвинув ветки, он показал Публию вход в пещеру и предложил следовать за ним под землю.
– К Вулкану в гости, что-ли? – проворчал тот, не подозревая, насколько недалек он был от истины.
Факелами они не запаслись, но, пещера оказалась неглубокой, и, когда вскоре инженеры уперлись в вертикальную стену, света было еще достаточно, чтобы Публий с изумлением убедился в ее искусственном происхождении. Так вот куда ушли неучтенные запасы