Тайно КРЕЩЁНЫЙ. Валерий Краснов

вид сзади. Тогда я еще не знал, это «суперзвезда» западной эстрады, Тина Тернер. Цены были приемлемые. Хотел купить жвачку и достал 5 «марок ГДР». Продавец покачала головой и сказала, «битте вест марк». Я вспомнил Володины слова в песне, «Какая валюта у вас? – говорят. Не бойся, – говорю, – ни доллары!». Покачав головой и пожав плечами, я вышел из магазина. Осадок был страшный. Ладно, магазины ГДР, я это уже пережил, а тут вообще понять невозможно. А как же «ЗАГНИВАЮЩИЙ КАПИТАЛИЗМ», про который мне до армии рассказывали и сейчас на политзанятиях говорят. Вопросов было очень много в моей голове, а ответов не было. В этот раз я почувствовал, что мой, «НАДЛОМИВШИЙСЯ РАНЕЕ СТЕРЖЕНЬ», начал теперь «РАСКАЧИВАТЬСЯ в РАЗНЫЕ СТОРОНЫ», и удержать его было невозможно и нечем. Советские магазины проигрывали по всем статьям, «Аргументы и Факты» увиденного говорили об этом.

      Мой товарищ, он же «ДЕД» Гена, был из Москвы. Мы с ним сидели рядом во время полета, и он мне поведал о том, что творилось в нашей «разведроте» раньше и какие унижения и издевательства он пережил. В нашем ПОЛКУ сложился «кавказский клан» на основе «землячества», их было Человек 30. Они сидели в хороших местах: в хлеборезках и маслорезках, а также на различных складах. Когда такого военнослужащего спрашивали, какая у него должность, он отвечал, «складчик». В нашей роте их было всего двое, Мустафинов и Льянов, которых посадили. «Беда наших ребят была в том», рассказывал Гена, «что мы себя „земляками“ считали только в том случае, если были из одного города, а если ты из другого, значит, „не земляк“ и не друг». Этим и пользовались ребята с Кавказа, так как они все считались «земляками», жили дружно между собой и мгновенно приходили на помощь друг другу в конфликтных ситуациях. Исходя из этого, их все боялись, даже «старослужащие» в нашей роте. Они с ними старались «дружить» и «подыгрывали» им. Гена и другие «молодые» делали все за них: по ночам стирали им форму и портянки, чистили сапоги и бляхи у ремней, отдавали практически все свои «марки», а также, рискуя всем, бегали в немецкие «гаштеты» (маленькие ресторанчики) за спиртным. Подвергались постоянному избиению по поводу и без, на них отрабатывали удары. Любимым занятием у них был «дембельский паровоз». Кровати ставили «паровозиком» и раскачивали их. Лежащие на них «ДЕДЫ» спрашивали, «где сейчас Министр Обороны?». Им «молодые» отвечали, «стоит в очереди за бумагой, чтобы позже написать приказ об увольнении в запас». При этом все «молодые» гудели, как паровозы, и объявляли остановки. Среди «молодых» были и «молодые» командиры отделений. Разница была лишь в том, что они получали больше «марок», а, значит, и больше отдавали. Он мне признался, что его лично «разрывало на части». Ведь пришло его время, а «отыграться на подлеце» не получалось. «И ты оказался непокорным, и тебе постоянно ВЕЗЛО», сказал он. Я не знал, был ли Гена КРЕЩЕНЫМ. Мы обнялись с ним, как самые лучшие друзья, и расстались в Московском аэропорту навсегда.

      Пока