– Месье, – робко прошептал один из врачей, – пациент, кажется, не заснул.
Профессор Фридрих Бауэр склонился над Симоном и встретился с разумным взглядом распахнутых глаз. Бауэр вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
– Молодой человек, вы меня слышите и понимаете? – по-немецки спросил он.
Симон открыл и закрыл глаза и чуть кивнул, подтверждая, что он все понял и в сознании.
– Уберите трубку, пациент дышит сам, – распорядился Бауэр.
Юношу отключили от аппарата дыхания. Симону стало легче.
– Терпите, юноша, я больше ничего не могу для вас сделать, к сожалению, извините.
– Да, – по-немецки ответил мальчик.
– Вы знаете язык?
– Да, знаю.
– Тем лучше, значит, если что, мы сможем общаться. – Бауэр погладил Симона по плечу. – Бедный парень, – пробормотал профессор, он вновь вернулся к операции.
– А если добавить наркоз? – предложил другой врач.
– Нет, тогда мы точно убьем его. Вы разве не видите, что сердце на пределе? Юноша, терпите, – обратился он к Симону, – ваша жизнь сейчас только в ваших руках.
– Я постараюсь, – прошептал Симон, стискивая зубы от боли.
Противно звякнули инструменты, юноша закрыл глаза, смиряясь перед судьбой.
– Держись, Сим, – шептал Роберт Шельдман, – ты все сможешь. Такие не сдаются.
Наконец, операция закончилась. Шельдман посмотрел на пиджак, все вмятины расправились, ткань стала прежней. И все же миллиардер не стал надевать его, а взял в руку. Роберт Шельдман вспотел от напряжения и волнения. Симона вывезли из операционной. Шельдман подошел к Бауэру.
– Как состояние Симона? – спросил Шельдман.
– Тяжелое, – ответил Бауэр, – у мальчика серьезные повреждения: желудок разрезан почти до пищевода, задет кишечник, большая кровопотеря. Мы сделали все, что могли, посмотрим, как пойдут дальше дела.
Юноша, казалось, находился в полусне. Симона повезли в отделение реанимации. Миллиардер последовал за врачами.
– Сэр, туда нельзя, – попытался возразить Бауэр.
– Здесь тоже мои владения, не забывайте, мистер Бауэр, это вы у меня в гостях.
– Да, конечно, сэр, – поспешно согласился Бауэр. – Только встаньте немного подальше от пациента. Неизвестно, как организм мальчика поведет себя сейчас, после операции, бывает рвота, и все такое.
– Ничего, разберусь.
Шельдман подошел к Симону.
– Сим, как ты? – спросил взволнованно миллиардер.
– Нефть, – прошептал юноша.
Шельдман был удивлен.
– Что ты хочешь сказать?
– Я думаю, ничего, – ответил Бауэр. – Послеоперационный бред. Такое бывает.
Доктора столпились возле Симона. Действие наркоза закончилось, нестерпимая боль окончательно вернула Симона к реальности. Датчики, подключенные к нему, нервно пищали и мигали.
– Как