– И что она? – Мэри смогла произнести это спокойно.
– Она не просто очень крупная…
«Ещё бы, такой папашка!» Мэри вздрогнула, вспоминая Джерри.
– … она вполне развитая. Произойди роды даже сейчас, она будет вполне жизнеспособна.
– Делайте кесарево.
Все изумлённо взглянули на Мэри.
– Стимулируйте роды! – заорала она злобно. – Если она может жить вне меня – уберите её из меня!
– Мэри, капелька моя медовая… – заговорил Чёрнсын умоляюще. – Раз всё в порядке с вами обeими, потерпи ещё хоть парочку недель…
– Уберите её, или, Богом клянусь! Я себе сама живот вспорю!
Его лицо словно окаменело. Он сделал круговое движение, и его жена вскрикнула от боли. Её словно ножом ударили, она даже зажмурилась, а открыв глаза, увидела, что муж держит в руках ребёнка.
Девочка дёрнулась, квакнула и вдруг разразилась таким громогласным воплем, от которого у Мэри буквально уши заложило. Ей показалось – даже стены завибрировали.
Артур засмеялся от счастья.
– Не притворяйся, что ты рад! – прикрикнула на него Мэри.
Он взглянул на неё, нахмурившись. – Я никогда не притворяюсь с тобой, – парировал он холодно. – Просто зачастую сдерживаюсь. Может хотя бы взглянешь на неё?
Мэри посмотрела.
Даже если у неё оставались какие-то призрачные надежды насчёт отцовства её ребёнка, то теперь все они были безжалостно смяты буквально наглядным фактом.
И Мэри закричала.
Девочка снова заплакала, и они так и голосили, перекрикивая друг-друга, пока Артур не унёс дочь, а медики занялись Мэри, бьющейся в истерическом припадке.
* * * * *
Мэри лежала одна в небольшой палате. Одурманенная транквилизаторами, она даже не замечала, если комната чем-либо украшена, да и ей было глубоко наплевать на это.
Сквозь полуприкрытые веки она заметила словно, как тень – кто-то подошёл и сел рядом. Он явно применил Энергетику, так как её сознание прочистилось мгновенно, а тянущая боль внизу живота снова усилилась.
Она взглянула на посетителя, державшего огромный букет роз.
– Я знаю вы их в прямом смысле на дух не переносите, – Глеб Орлов подмигнул, ставя цветы на прикроватную тумбочку. – Пусть вам Артур ландыши дарит. О-о. А что ж он, так деткой своего служки занят, что даже о жёнушке позабыл?
Мэри приподняла изголовье кровати, чтобы сидеть.
– Прости меня, – произнесла она искренне. – Да нет, я понимаю, что это невозможно. Надо же, ТАК меня ненавидеть! Но, поверь мне, я не в обиде на тебя. Мне правда больно…
– Больно? – он перебил уже без тени сарказма. – Да жги я тебя раскалённым железом, ногтями разорви на куски, и то ты не сможешь понять, что я чувствую, когда вспоминаю о Джине. Да, ты виновата не больше, чем лавина или цунами, когда она сметает всё на своём пути. Ты не виновата, но твоё появление сокрушило нашу жизнь, а твоя доброта отравила