– Мне куда ложится? – спросил он спокойно.
– Ай, да куда хочешь!
Она выскочила из комнаты, накинув шаль, села на крылечко.
Уже совсем стемнело. Где-то лаяли собаки. Отдельные деревенские шумы стихали.
Мэри замерла, расстроенная, потерянная, чувствуя себя такой же одинокой, как до встречи с Артуром.
Она сидела долго, очень долго, пока совсем не замёрзла.
Тогда она вернулась в спаленку, легла в кровать и сразу заснула, не заметив, что Глеба нет в комнате, и даже не подумав, а где же всё-таки он.
Глава 17
Валентина Макаровна возилась у печи, когда её муж подошёл и встал так, что она поняла – он хотел сказать что-то важное. Бабка глянула на него через плечо.
– Что так? – спросила она, вытирая руки тряпкой.
– Знаешь, мать. Ты не смейся тока. Но Артур-то, кажется, ведьмак!
Она нахмурилась.
– Сидим мы в засидке-то, – рассказывал старик, опускаясь на лавку, а жена примостилась рядом. – Ну, я ж Глебкин бинокля взял, ночной который. А Артурка-то: «Вот там!» – «Вон здесь!» Безо всякого биноклю!
– Это ладно! – перебила его старуха. – Слух небось хороший, а ты уж глохнешь!
– Ну, может и так… – Старик задумчиво почесал затылок.
– Вот другое хужее… – Она вздохнула. – Точно Машка в Артурку-то влюблённая! Сегодня, утречком, как увидала вас, возвращающихся – чуть Нюрку не уронила! Аж встрепенулась вся, как голубка к голубю!
Она оттёрла глаза кончиком тряпки в руках.
– Не напридумывай, мать! – Олег Петрович ласково похлопал её по широкой крепкой спине. – Моя мамка, Царствие ей Небесное, то ж на каждый твой взгляд на дыбы вставала, ты забыла, небось уж? А тогда, по-молодости, сколько раз мне плакалась? А ща сама на девчоночку надумываешь?
– Да, тоже верно… – Она решительно поднялась. – Давай иди, не мешайся тут!
Она произнесла это вроде как сердито, но он-то чувствовал, с какой глубокой любовью это звучало.
* * * * *
Этот вечер казалось, должен был быть одним из самых лучших.
На ужин пожарили шашлык из добытой Артуром косули, и чарующий аромат жареного мяса и приправ наполнял дворик.
Вечерело, дети уже спали, и взрослые наслаждались спокойным отдыхом.
Барс на цепи вдруг поднялся, но не залаял, а, доброжелательно поскуливая, завилял хвостом; во двор вошли две девушки.
С одной Артур говорил позавчера утром, а другая, белёсенькая, с глазами, как у той косули, что они завалили в эту ночь.
Двигаясь плавно, словно настоящая лебёдушка, она приблизилась к навесу, подталкиваемая в спину другою девахой.
– Вот, с приездом! – заговорила «Позавчерашняя». – Олькина мамка пирогов напекла, да моя пяток добавила – угощайтесь.
– Спасибо! – Мэри улыбнулась. – А тебя как зовут?
– Алька! А можно вас «Тёть Маша» звать?
– Конечно… Да просто «Маша».
– А вы разве не ровесница дяде Глебу-то? – хитро