Эмпатия, эмпатия,
Ты дар или проклятие?
Ты даришь сердцу только шрамы
И сочиняешь жизни драмы,
Судьба эмпата нелегка,
Когда чувствительность столь высока,
Он видит суть вещей, с лица читает,
Что думают о нем, вмиг понимает,
И часто ранен, если толстокожий,
Уверенный, что все похожи,
В сердцах обронит незначительную фразу
И занесет ходячую заразу,
Тогда наш раненый эмпат уйдет в свой мир,
Ему лишь одному доступный и привычный,
И в одиночестве устроит пир,
Ему неинтересен человек обычный,
Бывает, кто-то вдруг чужой
Его нарушит многомерную обитель,
И он откроет Космос свой,
А тот все звезды лучшие возьмет и удерет – грабитель,
Мир затвердеет во всей полноте,
Впервые он подумает, как защищаться,
Приблизиться и отойти, те люди иль не те,
Лишь гармоничным можно доверяться,
И с двух сторон создать альянс,
Как безопасности баланс,
Вранье с эмпатом не прокатит,
Чутья природного он не утратит,
Чтобы с повышенной чувствительностью жить,
Довериться себе, с людьми общаться,
Трудиться, видеть мир и развиваться,
Эмпату нужно самому любить…
«Особенной любви достоин тот, кто недостойным душу отдаёт…» (Уильям Шекспир)
ЭМПАТИЯ
Глава I О том, чего не должно было случиться
Немного оправившись и впервые вздохнув полной грудью за последние два года после смерти любимого человека, Ева решила посвятить себя творчеству, тем более что 2015 год был официально объявлен годом литературы. Ей хотелось все осмыслить, разобраться в себе и отпустить свое прошлое, которое все еще лежало тяжелым грузом на ее хрупких плечах. Все лето она корпела над книгой, и с благословения отца Сергия этот нелегкий труд был завершен к концу осени.
Зиму она провела в Петербурге, ведя бесплодную переписку с издательствами разного уровня, и уже отчаявшись, нашла вдруг литературного редактора, как будто специально посланного самим провидением. Рецензия была настолько точна и хороша, что сомнений в правильности избранного пути у Евы не оставалось. Книгу нужно было только довести до кондиции и отправить куда положено, и таким местом оказалось международное электронное издательство, которое работало по принципу венецианского книгопечатания.
Все было хорошо и спокойно в милом уютном домике Евы, она считала свой монастырский образ жизни окончательно устоявшимся и радовалась душевному покою. Ничто не мешало нашей отшельнице заниматься своим любимым делом, и к концу июля была почти завершена вторая книжка, посвященная отцу.
Тут вдруг на ее улице появились нежелательные соседи с уголовным прошлым, и от этого благостная атмосфера начала постепенно исчезать. Тогда по совету сына она решила продать дом, правда, не совсем представляя свое будущее после этого и полностью уповая на волю Божью. Мучительно раздумывая над этим, она всё же не захотела ломать весь уклад своей жизни из-за того, что здесь поселились какие-то типы. Начнётся кошмарная суета, и в тот момент, когда её посетило вдохновение, всё пойдёт насмарку, а главное – потеря времени, что в её возрасте уже недопустимо. И оказалась права: «соседи» в очередной раз натворили дел и сели надолго за ограбление районного магазина. Теперь она могла продолжать спокойно жить и безбоязненно покидать свой дом.
Как-то вечером, просматривая альбом, Ева нашла старые фотографии отца и бабушки, которые нуждались в реставрации. А 23 сентября поехала в городок, который находился в восьми километрах от ее дома. В фотостудии молодая девушка посмотрела на пожелтевший, почти истлевший листок с едва различимым изображением и сказала:
– Я не справлюсь с этой работой, но вы можете обратиться к Мастеру, он всегда дома, – и она протянула его визитную карточку. Улица находилась довольно далеко от центральной площади городка. Вот досада, подумала Ева и неохотно поплелась по указанному адресу. Она не любила ходить по частному сектору, где стоящие близко друг к другу, аккуратные и заросшие зеленью дома напоминали кладбище. В очередной раз она порадовалась тому приволью, которое окружало ее в небольшой придорожной деревеньке, где она жила.
Хозяина не оказалось дома, Ева увидела только открытый настежь гараж. Она набрала номер телефона, указанный в визитной карточке, и тяжеловесный, густой, слегка осипший голос ответил, как бы нехотя и с усилием:
– Я в грибах, вы оставьте карточку в гараже, я сделаю через пару дней, а вы позвоните