Она хотела сказать "вдруг нам папа приснится", но не смогла.
– Разве будет плохо, если папа вам приснится? – спросила я, погладив каждую по щеке.
– Плохо, – ответила Вера. По щекам ее покатились слезы.
– Почему, милая? – В груди болезненно скрутился узел.
– Потому… Потому что тогда это будет значить, что он не вернется.
Детская логика выбила из меня последний дух. Если бы не Миша, подоспевший объявить, что какао уже готово, я даже не знаю, смогла бы я удержать себя в руках перед детьми.
– Нин, тебе бы тоже поесть не помешает.
– Попозже, – ответила я, взглянув на девочек. К чему им портить и так отсутствующий аппетит моей побитой физиономией? – Честно, – добавила я, заметив, что брат не уходит. – Поем попозже.
Честно говоря, у меня аппетита было не больше, чем у детей. В висках изнурительно пульсировало, а желудок то и дело сводило.
Кинув на меня тревожный взгляд, Миша увел девочек на кухню, и я поставила дверь на место.
В самой оранжерее убирать не стала: вдруг все же в ней что-то осталось, что я не заметила сразу. К этому я вернусь потом. Сейчас важнее было разобраться с другим.
Глава 4. Проклятие
Убедившись, что родители Игоря и девочки с Мишей заняты на кухне, я вошла в библиотеку и плотно закрыла за собой дверь.
Закурив, я пробежала глазами поваленные стеллажи и разбросанные книги. Черт, Игорь бы прибил меня за это! Книги занимали третье место по ценности после меня и его драгоценной машины. Далее шли его экзотические растения, но они были мертвы также, как и их владелец.
Книги… Присев на корточки, я подняла одну из них. Корешок на ней был потертый, и название, написанное на неизвестном мне языке, ни о чем не говорило.
Пока стеллажи и книги возвращались на свои места вместе с остальными вещами, которые я разнесла, я обошла массивный стол и, сев в кресло с высокой спинкой, заглянула в ящики в поисках каких-либо подсказок, но их не было.
Игорь часами просиживал в библиотеке, перечитывая книгу за книгой, пытаясь понять, что с ним сделала мертвая магия. Очевидно, что за все прошедшие с того времени месяцы, он не смог найти способ, как это можно было остановить, но что-то же он должен был найти.
– Помощь нужна? – пропищал Федя, мой домовой, высовываясь из-под шторы и подставляя мне пепельницу.
– Не обижайся, но ты не выглядишь знатоком, – ответила я, потирая ноющий синяк на лице. Обезболивающее действовало не так быстро, как хотелось бы.
– Быть и казаться – разные вещи, – немного обиженно произнес Федя, собирая рукой пепел, который все-таки упал на пол.
– Ты знаешь, какие книги читал Игорь в последнее время? – немного подумав, спросила я. – Может, он делал какие-нибудь записи?
Федя сочувственно посмотрел на меня своим сморщенным, как запеченное яблоко, личиком.
– Записей не делал, а книги… – Домовой задумался. – Он просматривал почти все. – Он оглянулся на стеллажи, заполненные от пола до потолка.
– Ясно.
Подкурив