Архив. Артем Чурюкин

по-хозяйски рвала чье-то тело. Боец, шедший рядом с Антоном, выхватил пистолет из кобуры и стрельнул в группку трапезничающих обнаглевших птиц.

      Эхо от выстрела раскатилось по всему поселению и ушло дальше в пустыню. Хрипло рявкнул командир:

      – Охотцев!..

      – Падаль… – Парень схаркнул в заметенную крупнозернистым оранжевым песком брусчатку. Птицы в испуге взметнулись ввысь («пожить» или «пожрать» – выбор очевиден), обнажая изглоданные останки солдата противника: одетый в сервоприводные усилители мускулатуры, пустыми глазницами и зияющей выеденной дырой в туловище, торчащими ребрами он смотрел в бледно-голубое безоблачное небо, закончив предсмертную молитву своему богу и отправившись на встречу со своей дюжиной девственниц. Или скольких им там обещали, всучивая экзоскелет, автомат, несколько запасных магазинов, пригоршню гранат и отправляя воевать черт пойми во имя чего?..

      – Рассредоточиться!..

      Один стервятник, взлетая, слишком медленно махал окровавленным крылом, силился подняться в воздух, но не смог и упал обратно в пыльную землю. Не переставая верещать, пополз к тени от постройки, загребая крыльями песок, надеясь спрятаться среди корзин и осколков глиняных сосудов, но его голову размозжило ребристой резиновой подошвой ботинка Охотцева, который уже высматривал врагов по сторонам, двигаясь к тому же укрытию и положив палец на спусковой крючок автомата, не раз спасавшего его жизнь в критических ситуациях. Пернатое тельце конвульсивно дернулось пару раз, зачерпнуло конечностями песок и застыло: зачистив деревню («и пополнив запасы, надеюсь…»), группа Антона уйдет дальше сквозь пустыню к своим, а птицу сожрут ее же сородичи.

      Отряд, шедший в неряшливом боевом построении, распался и разбежался по удобным позициям, под прикрытие стен и навесов. Жизнь деревушки опять остановилась на несколько тягучих напряженных минут, пока группа выжидала внезапного нападения: эти арабы имели какую-то прямо-таки нечеловеческую выдержку и живучесть, привычку выскакивать навстречу смерти из темных окон с древними, нашими же, устаревшими АК-47 наперевес, посыпая все вокруг жалящими очередями.

      Но ничего такого не происходило минуту, две, три, пять: лишь кружили по площади с брошенным внедорожником тени от птиц, да подвывал сухой ветер в переулках. Деревня казалась покинутой и мертвой, но это только на первый взгляд…

      Скрипнула дверь в одном из домов. Потом еще раз, и еще, но невпопад порывам ветра. В наушник вкрадчиво зашептал командир:

      – Охотцев, Иверзев, Панарин, постройка на два часа от меня – штурм. Остальные – прикрытие.