Девушка толкает кого-то локтем и вырывается вперед к высотному зданию. Шумно втягивает воздух. Это все осталось в прошлом, нет? Почему это происходит вновь? Она забегает в дом и бросается по лестницам вверх.
Она преодолевает последние этажи и ударяется плечом в металлическую дверь выхода на крышу. Ноги гудят, воздух здесь прохладный, от него пробирает мурашками. Девушка сгибается, опираясь на собственные колени, и смотрит поверх темного покрытия в сторону края. Там стоит гул машин, но он уже не привлекает внимания. Звезд не разглядеть за световым загрязнением. И от горизонта тянутся серые облака, располосовывая небо.
Какое-то дурное чувство. Голова мутнеет. Вероятно, от бега. Она делает еще несколько рваных вдохов.
Замечает движение на том краю крыши. Кто-то стоит там, глядя на нее.
Человек закидывает голову назад и выдыхает в ночной воздух. Поднимается едва различимый пар. Девушка распрямляется в ужасе, понимая, кого видит. До этой секунды она еще могла верить, что ей только показалось.
– Прошло много времени, – доносится голос, – Где же ты пропадала?
Она делает несколько шагов вперед, чтобы лучше рассмотреть. Различает профиль на фоне огней, бледную кожу, темные татуировки. Черты начинают проступать из тени.
– Мартин…
Едкое отчаяние.
– Я, – неизвестный немного поворачивает голову в ее сторону, – Не стоило бежать. Мы давно знакомы.
– Мне кажется, я знаю тебя уже несколько жизней.
– Так и есть.
Первичный ужас начинает отступать, освобождая место другим ощущениям.
– И зачем тебе я? На этот раз? – произносит она.
– Я знаю тебя лучше, чем кто-либо. Никто тебе так не близок. Как я, – он склоняется вперед, чтобы их глаза оказались на одном уровне. В обрамлении острых ресниц мерцает стеклянный взгляд.
– Не говори только, что ты здесь из дружеских побуждений! – она сбивается, все еще пытаясь примириться с тем, что видит его.
– Ты сама начала искать меня. Вот я и пришел.
Она закрывает глаза и трет пальцами брови. Этот голос в голове спутывает мысли. Все как прежде, тысячи раз до. Неоновый свет обрушился на нее не ко времени, он заставил открыть глаза посреди ночи, когда она к этому не была готова. Свет был яростным. Он проклятье. Когда перед взором предстает правда, ее более невозможно запрятать. Мир принимает совсем иные очертания, от которых спирает воздух в легких. Нельзя вздохнуть, как при сильном ветре. И становится страшно от того, кем стал, от того, что тебе дальше жить среди этого нового, перекрученного мира. Слова приобретают больший вес.
– Ты… почти заставил меня поверить, что я пуста, – она повела головой, не открывая глаз, – Ты