С Родионом его связывали не то чтобы дружеские, скорее приятельские отношения – и тот, и другой, по сути не завели в новом месте пребывания никаких знакомств, и потребность в общении часто сводила их вместе, несмотря на разные интеллектуальные касты.
– Ахах, здорова, бандюга! – в дверях стоял кособокий паренек со светлыми волосами, отливавшими ржавчиной, в новенькой олимпийке, надетой прямо на голый торс и сильно стоптанных сланцах поверх черных носков, слегка побуревших от неприлично долгой близости с ногами владельца. Но бросался в глаза, принимая огонь внимания на себя, совсем не «модный look», и даже не цвет волос, а огромный рот, застывший в постоянной то ли саркастической, то ли искренней, от души, улыбке. Но Родион знал, что Санек носит эту улыбку, не снимая, из-за детской операции на «заячьей губе», и не снять ему ее теперь никогда. Санек держал в каждой руке по переполненному черному пакету, и долго не раздумывая, швырнул их один за другим мимо Родиона, в прихожую, – в одном из пакетов что-то глухо звякнуло. Перехватив его тревожный взгляд, гость махнул в сторону пакетов рукой, захлопнул дверь, звякнув задвижкой и приобнял приятеля, похлопав по спине.
– Не, я лечу к нему, думаю, он тут пластом лежит, а он как живой, ахахах! – все еще придерживая Родиона одной рукой, он фамильярно потер его по ежику на голове ладонью другой, – не, ну реально! Я думал, Родю там порезали, а ему только причу подровняли! – он слегка хлопнул Родиона по спине, – не, кроме шуток, здоровья тебе, братан, пошли, расскажешь, че-каво. – они прошли в комнату, Санек увидел включенный компьютер, и кивнул в его сторону, – рубишься в че? Я в «Варфейс» бывает по приколу гоняю, знаешь такую тему?
Родион отмахнулся:
– Да не, ты ж знаешь, я не игровой. Так по мелочи. Больше кинцо какое глянуть.
– Ну, епт… – Санек промычал с легкой досадой. – да и х*ли нам! – Не давая Родиону опомниться, он подхватил пакеты, один отшвырнул еще дальше, к компьютерному столику, – из него выкатился крупный апельсин и проследовал по неровному полу хрущевки до балкона, а второй небрежно опорожнил на диван – из него одна за другой выпали четыре бутылки вина и россыпь пластиковых коробочек и пакетов с непонятным содержимым, – кальмары там, еще всякая шняга, тебе щас по-любому полезно! – он потряс одной из коробочек, недолго думая, метнул ее на стоящий у стены столик, быстро подтащил столик к дивану, отгреб принесенные богатства в сторону, уселся, закинул ногу на ногу, засунул руку в карман олимпийки, и, пытаясь достать оттуда что-то большое и неудобное, кивнул Родиону в сторону дивана, – ну давай, рассказывай!
Родион вздохнул и плюхнулся рядом.
– Да было б че рассказывать. –