– Чё там, Олег?! – будто из другого мира донесся до Рассказова голос водителя экипажа, но младший лейтенант милиции не ответил.
Ноги. Нет. Колготки. Серые. Шерстяные. Неаккуратно стащенные до чёрных кожаных женских полусапожек. А между ними обнаженный мужской зад, ритмично двигающийся вниз – вверх, вниз – вверх. Ничего необычного, но тонкий, полный ужаса и мольбы, вопль, вперемешку с неуёмным от безысходности плачем, недвусмысленно говорил, что, не говоря о любви, здесь до обыкновенной симпатии было, как до Поднебесной в тапочках.
– Не надо! Пустите! Да, помогите же! – испуганно верещала женщина.
И выныривающий из рукава полушубка, маленький, словно игрушечный, девичий кулачок бессильно, но исступленно колотил по огромной спине, обтянутой в чёрную кожанку над голым задом.
– Не надо! Пожалуйста, не надо!
А в ответ рык:
– Заткнись! Убью!
– Хватит, прошу вас!
– Закройся, тебе говорят, тварь!
Всё смешалось в голове милиционера: Вопли, плач, рык, стоны, мольбы, ноги, сапоги, кулачок, движения. И глаза. Огромные удивленные глаза из полумрака у противоположной дверцы автомобиля. Казалось, прошли часы, прежде чем Рассказов, прогнав оторопь, начал действовать. Но миновало лишь несколько секунд, и Олег, неотрывно глядя в эти глаза, схватился одной рукой за куртку, другой за спущенные джинсы и, со всей силы, рванул на себя. Резко развернувшись, он кинул насильника в сугроб.
– Славка, заходи с другой стороны! Там второй! – запыхавшись, прокричал Рассказов, позабыв, что стажер абсолютно не защищен, но посмотреть, что происходит у Киреева, не мог.
Тот, которого Олег бесцеремонно вытащил из машины, уже выбрался из сугроба и, проворно натянув штаны, бесстрашно двинулся на милиционера:
– Ты чё, мусор?! Попутал?! А-а?! Те чё надо?!
Высокий, крупный, лица в темноте не разглядеть. Но вытаскивая его из тесного салона машины, тяжести Олег не почувствовал. Легко получилось. Также легко, как дать по морде подонка в один щелчок откинутым прикладом автомата, мгновенно сорванного с плеча, когда тот, не слушая строгого предупреждения, занес кулак для удара.
– Стой, где стоишь! Милиция! – и удар, чёткий, глухой.
Остановиться, как того требовал Олег, у подонка не получилось, и он всё массой шумно плюхнулся в сугроб. Злобно рыча, замотал головой, но нашел в себе силы подняться и снова попёр на младшего лейтенанта милиции:
– Тебе кранты, урод!
– Не дергайся! – стараясь унять волнение, громко и как можно строже предупредил Олег, машинально щёлкнув вниз скобой предохранителя. – Завалю!
– Э-э…