Получив на руки аттестат зрелости и медаль, с характеристикой «Абамы» в кармане Андрей немедленно побежал на вокзал. Часть денег на билет в Москву ему наскребли родители, часть он смог заработать сам, помогая Петру Сергеевичу натаскивать «середняков» к вступительным экзаменам в институт, а отстающих – к переэкзаменовке в конце лета. После покупки билетов от всех денег оставалось еще немного «на первое время».
Выделявшийся не только в школе, побеждавший на районных и городских олимпиадах, Андрей легко поступил в престижный московский вуз. На собеседование пришел в черной отцовской форме морского офицера, с кителя которого были сняты погоны и знаки различия, но пуговицы начищены до блеска. На брюках выделялась четкая «стрелка», а застиранная до ветхости белая рубашка была подсинена, накрахмалена и отглажена до хруста. Никакой другой одежды у него не было.
Первое время кое-кто из сокурсников считал это просто пижонством – форма Андрею явно шла, но отслужить три года на флоте парень никак не мог хотя бы по возрасту, тем более – дорасти до офицерского чина. Матросам же кителей не полагалось. Но со временем к его форме, как и к его неторопливой походке «праздного наблюдателя» с гордо посаженой головой все привыкли, и уже никого не волновало, почему он так одет. Большинство ребят было одето весьма «разноперо». Нормальных пиджаков видно почти не было, вместо них носили, в основном, перешитые из отцовских кителей и брюк курточки или вигоневые свитера, одинаково скучных серо-сине-коричневых тонов. А в сильные холода «наряжались» в неразличимо темные, тяжелые зимние пальто с дешевыми цигейковыми воротниками и шапки-ушанки. Обитатели общежития, по-студенчески – общежитейцы, часто прибегали на занятия без пальто. Спасало то, что почти все студенческие корпуса были в одном-двух кварталах ходьбы от учебных. В экстренных случаях пальто можно было попросить взаймы на время у заболевшего соседа по комнате.
Но после первых же холодов он почувствовал, что без пальто ему не выжить. Так что сразу после зимней сессии купил билет и отправился домой, чтобы привезти старую отцовскую шинель. Провожать девушку пешком, в одном костюме, когда на улице мороз минус пятнадцать и метет метель, было выше его сил.
Жить Андрею приходилось только на стипендию да на случайные заработки от разгрузки по ночам вагонов на Московской Сортировочной. Помимо этого, по вечерам и выходным он чертил кому-то эпюры, делал курсовые проекты, успевая раньше всех получать свои зачеты и досрочно, на пятерки