После неудавшегося покушения церемониться с ним не будут. Думая об этом, Якушев даже погасил на веранде свет и в волнении начал мерить шагами небольшое пространство.
Его мозг лихорадочно пытался выдать верное решение. Он уже давно усвоил простое правило, что какой бы плачевной ни была ситуация, из нее всегда можно найти выход. Для этого нужно только устроить мозговую встряску и хорошенько сосредоточиться. Но попробуй ты сосредоточься, когда треклятый мобильник трезвонит чуть ли не каждую секунду.
Юрий с трудом сдерживался, чтобы не разбить этот визгливый кусок пластмассы об стену. Когда терпеть растрезвон стало уже невмоготу, он оставил мобильный на веранде, а сам прошел в большую комнату, а уже оттуда через тамбур в спальню. На полу лежал большой матрас от двуспальной кровати. Порывшись в шкафу, который превосходно сохранился еще с советских времен, Якушев достал шерстяное одеяло и мятый пододеяльник, чью свежесть он определил, подозрительно принюхавшись.
Не раздеваясь, Якушев бухнулся на матрас, кое-как накрылся одеялом и уже буквально через пару секунд отрубился. В комнате был слышен только его заливистый храп.
Никогда в жизни Юрий не знал, что такое бессонница, и искренне не понимал людей, которые ею страдали. Чего страдать? Если лег в кровать, так уж спи, а не забивай себе голову разной чепухой. Слишком много мыслей? Тогда не спи, а сиди и думай хоть до посинения.
Глава 2
Будильник разразился нервной тирадой, чуть ли не подскакивая на тумбочке. Он бы звенел еще долго, надрывно и раздражающе, если бы из-под одеяла не высунулась массивная волосатая рука, которая не очень-то любезно по нему ляпнула. Будильник тут же обиженно замолчал.
К слову, техники в доме было немного и по большей части она имела старый и неприглядный вид. Хозяин жилого помещения, по всей видимости, не утруждал себя мыслями о новинках технического прогресса, от которого отстал уже на добрых полвека, довольствуясь низеньким тарахтящим холодильником, телевизором, которому плоская панель и не снилась, и простеньким телефоном с монохромным дисплеем, лежащим на подоконнике.
Сквозь плотные шторы в комнату все же просачивался приглушенный солнечный свет. Через открытую форточку доносились чьи-то голоса. Переливчато пели птицы.
Прошло не меньше десяти минут, прежде чем мужчина в постели снова заворочался, словно медведь в берлоге. Пошарив рукой по тумбочке, он так и не нашел того, чего хотел, поэтому недовольно нахмурил брови и наконец-то открыл глаза.
Его