– Я же просил тебя не называть меня Котей…
– Ладно, – ответила Марго и, сбросив простыню, еще раз потянулась.
Паршин понял, что не сможет противостоять голосу плоти, и уже потянулся к Марго. Но та, продолжая его удивлять, вместо того чтобы ответить ему, взяла с тумбочки пульт и зачем-то включила телевизор. Паршин недовольно поморщился, хотел забрать у нее пульт и выключить телевизор. Но, взглянув на экран, едва не вскрикнул. Он сразу узнал их самолет, точнее, то, что от него осталось.
Голос диктора за кадром не оставлял никаких сомнений:
– Сегодня около часа ночи неподалеку от Минска потерпел крушение самолет одной из частных российских компаний. Есть погибшие. Причины аварии выясняются.
Марго, включив телевизор, успела выйти из комнаты, но Паршин этого даже не заметил. Диктор в студии уже зачитывал следующие новости о предстоящем визите. Кого и куда – Паршин не понял. Он вообще слабо осознавал все, что видел и слышал. Слишком неожиданным было сообщение о крушении самолета. Еще минуту пробыв в полной прострации, Паршин пришел в себя, натянул одежду, обул туфли, которые валялись тут же у постели, взял с тумбочки мобильный, но, подумав, не стал его сразу включать.
В ванной шумела вода. Марго как ни в чем не бывало принимала душ и что-то мурлыкала.
Паршин на минуту задумался, потом махнул рукой и, ничего не сказав, вышел из квартиры. Не дожидаясь лифта, пешком спустился вниз. Его новенький лоснящийся на солнышке «лексус» стоял у подъезда. Алексей приспустил стекло и говорил с кем-то по телефону. Заметив выходящего из подъезда Паршина, он прервал разговор и, окинув Паршина каким-то тревожным, сочувствующим взглядом, сказал:
– Доброе утро, Эдвард Васильевич!
Паршин молча кивнул и, вздохнув, сел на переднее сиденье, погромче включил радио. Передавали какую-то грустную музыку. Нужно было куда-то ехать. А он понятия не имел куда. Француз, этот юркий месье Перен, вряд ли всю ночь ожидал его в казино. Наверняка был уже в отеле. Знает он или нет об аварии – неизвестно. Главное, чтобы сейчас он не исчез. Ведь документы еще не подписаны. Значит, ответственность за аварию целиком и полностью лежит на нем. Хотя отвечать придется им обоим.
– Куда едем, босс? – спросил Алексей, заводя машину.
– В отель, – кивнул Паршин.
В новостях почему-то не указали точное место падения и количество жертв. Фраза «Есть жертвы» оставляла шанс, что кто-то все-таки выжил. Паршин вдруг понял, что он даже точно не знает, сколько человек летело на самолете. Два летчика – наш и французский, и его, Паршина, лучший друг, можно сказать правая рука и голова, Грановский. И еще его, Паршина, жена Маша, которая, правда, не отзвонилась, а потому неизвестно, успела ли она на этот самолет. А еще, едва ли не самое главное, на этом самолете собирался прилететь в Минск сам Протасов, один из влиятельнейших российских олигархов. Он