На планерке зарисовка получается живой, и страница с датой «2 февраля» перестает быть скучной. Мне нравится мой голубой ежедневник: в нем рисунки, добрые записи, мотивирующие лозунги.
Незаметно фотографирую получившийся портрет, выкладываю в соцсети. Коллеги первые оценивают пост. Телефон без конца загорается, всем нравится зарисовка.
Летучка превращается в пятичасовое совещание. Мы выходим из кабинета и дружно, без Соловца и Витюши, идем в курилку. Главное правило всех планерок – обмозговать все шуточки директора, цифры и отчеты в курилке. Перерыв затягивается, мы смотрим видюшки про котов, талантливых попугаев, художника и змею. Последняя извивается и рисует картину.
– Видела, как дельфины рисуют, но чтобы змея… – говорит Лена.
– Ага, хорошо ее надрессировали, – отвечает другой коллега.
– Лили, ты о чем задумалась? – спрашивает Мила.
– Даже змея рисует, а я нет, – ответила ей.
– Ты тоже рисуешь, вон какие портреты.
Стены курилки сотрясаются, мы громко смеемся по поводу нарисованного портрета. Заходит Соловец, болтовня прекращается.
– Лили, я скинул документы. – Он не успевает договорить и закашливается.
Выходит быстро, лишь бы не чувствовать этот противный и манящий для того, кто бросает курить, запах. Мила указывает на дверь и шепотом произносит:
– Ладно, давайте работать, а то третий пластырь уже налепил из-за нас.
16:52. Вздыхаю с облегчением, остается работать около часа. Мой кабинет по размеру напоминает скорее коробку от холодильника. Но ближе к 18:00 стены как будто еще больше сужаются. Дверь не закрыта, поэтому ко мне часто заходят незнакомые люди, словно видят во мне справочное бюро по нашей организации. Симпатичный мужчина лет тридцати пяти стучится и спрашивает, как найти контрактный отдел. На последнем слове он запинается.
– Извините, не смог удержаться, заглянул в ваш блокнот. Хорошо у вас получилось.
– Ой, спасибо! – Чувствую, что мое лицо порозовело. – Их кабинет находится через три двери. Сейчас выйдите, поверните налево, у них номер 110.
Мужчина кивает, проговаривает еще раз направление. Затронутая арт-тема, видимо, пробуждает желание продолжить разговор.
– Вы давно рисуете?
– Сколько себя помню. Все хочу заняться этим делом более профессионально, записаться на курсы, но времени не могу найти.
– Я тоже рисовал, но так, скорее баловался, в виде хобби. Подумал даже, что смогу этим зарабатывать. Пошел на курсы к Бродееву, знаете такого?
– Бродеев! Конечно! – Только потом поняла, что вопрос звучал риторически.
Он кивнул и продолжил:
– Там, правда, мой талант засунули далеко. В общем, не срослось.
– Я