Из дверей в пищеблок появился Калмык. Проследив за Юркиными глазами, Шаров тихо пояснил:
– У офицерского состава здесь свой отдельный кабинет, и повар свой. Тоже солдат, но готовить умеет, прям как в ресторане. На продукты с рынка они сами скидываются. Не на все, конечно, а на то, что у солдат нельзя украсть.
«Нормально устроились! – мелькнуло у Юрки в голове. – Ну и хрен с ними!» Он никогда не был гурманом, хоть и любил поесть от души. Главное, чтобы свежее и побольше.
– Чего расселись, валите отсюда! – рявкнул прапорщик на сержантов, присаживаясь напротив Юрки.
– Ты чё, Миша, не похмелился сегодня? – лениво ответил Шаров, но из-за стола встал и направился к выходу вслед за вторым сержантом.
Калмык тяжело вздохнул.
– Распустились! Дать бы ему по срачельнику…
Негромко рыгнув, он погладил рукой живот. Было видно, что после сытного обеда Калмык пребывает в добром расположении и «давать по срачельнику» ему просто лень.
– Как устроился, боец?
– Спасибо, твоими молитвами.
Юрка уже заметил, что прапор не заморачивается субординацией, и решил перейти на «ты». Калмык воспринял это как должное и продолжил беседу очередным вопросом.
– А здоровье как?
Самохин поморщился. Вопросы про здоровье, особенно от посторонних людей, уже порядком надоели. Подмывало ответить резко, грубо, но он лишь пожал плечами и неопределенно покрутил в воздухе зажатой в руке ложкой.
– Понятненько, – вздохнул прапорщик. – Скажи, что-нибудь привез из Афгана?
Старший сержант невольно напрягся и прекратил есть. Прищурившись, он уставился на Калмыка и после небольшой паузы процедил сквозь зубы:
– Ты что имеешь в виду?
Усмехнувшись, прапор откинулся на спинку стула.
– Да ты не бычься. Здесь все свои. Я про «покурить».
Юра расслабился и снова принялся за еду. Дожевав последний кусок, бросил ложку в миску и, глядя в лицо Калмыку, покрутил пальцем у виска.
– Ты вообще думаешь, когда спрашиваешь? Да меня оттуда вперед ногами везли! Не знал – выживу, не выживу… А ты про «покурить». Смеешься?!
Калмык поднялся из-за стола, хлопнул Юрку по спине своей огромной лапой и дружелюбно пробасил:
– Без обид, старшой. Просто спросил, мало ли…
Одарив старшего сержанта еще одним дружеским хлопком по спине, он быстро и на удивление легко для такой махины пошел к выходу.
Проводив прапорщика медленным взглядом, Юрка взял нож, подцепил масло и с удовольствием намазал его на ноздреватый кусок свежего хлеба.
После обеда он немного послонялся по территории части, выпил стакан холодного лимонада в буфете, вернулся в казарму и завалился спать.
Вечернее построение внесло некоторое разнообразие в скучное течение жизни части. Возбужденный полковник держал перед строем речь, в основном состоящую из угроз отправить всех в дисбат. По-видимому, стоящие