– Сиди, пока не научишься правильно себя вести, – прошипела Рыбина.
Костя, закусив губу, с горестным видом плюхнулся за парту.
– Слёзкин, ты, что в потолок смотришь? Пиши, я тебе сказала! Зачем опять левой?! Пиши правой, как тебя учат!
– Серафима Викторовна, Серафима Викторовна, – запрыгал на сиденье Длиннохвостиков.
– Что тебе ещё?
– Я очень хочу в туалет, ну очень! – застонал мышонок.
– На перемене нужно было ходить!
– А я на перемене не успел, очередь была!
На переменах действительно не так просто было пробиться в туалеты. Дело в том, что в переполненной школе, где не хватало площадей для занятий, Хомячков присоединил к своему кабинету два туалетных помещения, устроив в них «зону релаксации руководителя», оборудовал в ней персональную душевую с зеркалами и комнату отдыха.
Родители стали жаловаться на нехватку туалетных помещений. Полковник в отставке Капралов, у которого внук учился в четвёртом классе, даже показывал Константину Вадимовичу воинский устав, где черным по белому было написано, что на тридцать два военнослужащих в расположении части положено, как минимум, одно очко в туалете.
«Не знаю, чем там занимаются ваши военнослужащие при таком количестве очков, а учащиеся приходят в школу учиться. Согласно моему распоряжению, каждая мышь в течение учебного дня имеет право посещать туалет не более двух раз. Я прикинул на компьютере, при таком подходе места в туалетах хватает всем. И ещё остается девятнадцать резервных минут для заболевших животом», – отбрил Хомячков военного пенсионера.
Константин Вадимович запретил в школе всяческие высказывания по вопросам нехватки туалетов.
«Зона релаксации руководителя – святое!» – назидательно повторял он, когда подозревал в лихорадочном блеске чьих-то глаз нескромное желание нарушить утвержденный норматив. При этом Хомячков благоговейно закатывал глаза к потолку и, сложив лапы под животом, начинал перекатываться с пяток на носки, давая понять, что вопрос этот решен окончательно и обсуждению не подлежит.
– Иди, Длиннохвостиков, – разрешила, наконец, Рыбина. – Но смотри у меня, чтоб это было в последний раз!
Костя радостно пискнул и под дружный смех одноклассников вприпрыжку, размахивая из стороны в сторону хвостиком, понесся к двери. Славик, воспользовавшись ситуацией, сполз под столик, сунул залитую слезами мордочку в рюкзачок, где разрыдался взахлёб.
– Вылазь из рюкзака, тварь противная! – взвизгнула Рыбина. – Задохнешься, а Серафиме Викторовне отвечать! – она вцепилась в курточку и потянула на себя. Рыдания перешли в сплошной рев. Славик, ухватился за ножку стула и ещё глубже втиснул мордочку в рюкзак.
Учительница повернулась к Зерновой.
– Возьми этого хлюпика, умой холодной водой.
Ира подошла к Славику, погладила его по спинке, отчего рыдания стали тише, осторожно извлекла из-под столика и поставила на пол.
– А