– И не стыдно вам, Николас, козырять своим статусом в городе? Мартин, Мартин!
– Это же было для общего блага. Знаешь, если бы у меня был выбор, я бы согласился быть кем угодно, только не Мартином. Мне эта семейка дает так мало хорошего, что нужно брать от нее хотя бы возможность ставить на место всяких выскочек, произнося фамилию.
– Все так плохо?
– Рей, мне негде жить, я иду просить милостыню у твоего отца, как думаешь? – с горькой усмешкой спросил Ник.
Особняк Джека Морриса немногим отличался от особняка Кристофера Мартина, разве что архитектура дома была другой, но готический стиль обоим зданиям был присущ. Во дворе стоял автомобиль, лаял сторожевой пес, кругом пестрел шикарный осенний сад. Сам особняк был построен из коричневого кирпича с черепичной крышей цвета горького шоколада. Помимо небольших окон, насчитывалось два просторных балкона. Все это дополнял флюгер в виде карапуза-купидона с луком и натянутой стрелой.
– Прошу, – пропустил вперед Ника Рей, отворив черные узорные ворота.
Стоит уделить минуту внутреннему содержанию поместья. Дом был оборудован в стиле рококо и радовал глаз своим величием, золотом и блеском. Массивные хрустальные люстры завораживали своей изысканностью, а раритетная мебель из красного дерева заставляла задуматься о достатке хозяина. По углам ютились слуги, не издавая звуков. Идя по коридору, на каждом шагу можно встретить портреты Эммы Моррис и ее работы из бисера.
Как оказалось, Джек был дома. Он, раскинувшись на мягком стуле, курил сигару и перебирал бумаги. В нем сложно было угадать того миловидного юношу из девяностых, но что-то схожее, молодецкое проглядывалось сквозь его броню, состоящий из хмурых бровей, суровых карих глаз и стиснутых челюстей.
– Привет, сын, – кивнул мистер Моррис, оторвавшись от документов, и вдруг увидел Николаса. Он был так взбудоражен, что, подскочив, подошел к мальчикам и долгим, испытывающим взглядом стал изучать Ника.
– Пап, ты чего? – отдернул его Рей.
– Николас? Ты повзрослел, – проговорил Джек растерянно.
– Да, – улыбнулся Ник, немного удивляясь поведению мистера Морриса, ведь он запомнил мужчину после последней встречи, как сурового и отрешенного человека.
– Но… – отстранился Джек. Он оправился от легкого шока и прошел обратно к своему стулу. – Чем, собственно, могу помочь?
– Папа, Ник будет пока у нас жить.
– Что? – приподнял бровь отец.
– Он будет жить в гостевой комнате, – невозмутимо ответил Эдриан, игнорируя удивление отца.
– Ему мало места в особняке Мартина? – спросил Джек, раздражаясь.
– Стойте, не надо ссориться из-за меня. Ничего страшного, мистер Моррис, что вы не можете меня оставить. Я что-нибудь придумаю, – вмешался Николас.
– Честно говоря, мне все равно останешься ты или нет. Дом большой, я вечно занят, и навряд ли мы будем