Я читал его подробные описания и магазина, и складов, и меня белая зависть охватывала! Мои впечатления даже от одного представления всего этого земноводного богатства я приведу дальше.
Для начала вроде все неплохо складывалось. Джерри был доволен. Ведь ему нравилось возиться в магазине, а его старание и умение ценили. Но возможный карьерный рост был прерван, переезд в Борнмут все-таки состоялся.
Как я уже отмечал, на этот раз они были вынуждены вести гораздо более скромную жизнь, чем до войны. В связи с оккупацией японцами Бирмы пропали довольно существенные доходы от ценных бумаг отца, вложенных в предприятия этой страны. И Лоренс, все это время неплохо проведший за границей (работал в Александрийском консульстве Англии в Египте как пресс-атташе) был шокирован тем скромным образом жизни, который Дарреллы вынуждены были вести в Борнмуте в годы войны. Но все это пролетало мимо Джерри, тем более, что Луиза всеми способами старалась повкуснее накормить (когда это было возможно) оставшихся с ней сыновей.
Мама все еще лелеяла надежду пристроить Джеральда в школу и даже подыскала одну небольшую частную в пригороде Борнмута. Неудачная попытка: на этот раз он не смог сдать вступительные экзамены.
Невзирая на нехватку денег, ему наняли учителя. С одной стороны, совсем неподходящего для подготовки к экзаменам, с другой, этот любитель британской поэзии и потребления одеколона внутрь научил Джеральда пользоваться британской библиотечной системой и открыл перед ним сложный мир английского языка с его ассоциациями и ассонансами, нюансами и обертонами, поскольку сам писал книгу на эту тему. К общему образованию это вообще не имело отношения, однако продолжило знакомство Джеральда с родным языком, которое началось на Корфу под влиянием Лоренса.
Даррелл уже сам начал ощущать недостаток образования и решил с помощью книг местной библиотеки постигать премудрости наук самостоятельно. Вы думаете, он взял за основу школьную программу биологии или программу курса естественных наук университета? Ничего подобного! Просто читал бессистемно все, что попадалось под руку. Как ни странно, в первую очередь художественную литературу, предпринимая, правда, время от времени попытки продраться через многочисленные тома двух знаменитых энциклопедий – «Ларуссы» и «Британники». Не забывая и книги по любимой тематике: от Чарлза Дарвина и Анри Фабра до произведений Джулиана Хаксли и Герберта Уэллса, в том числе его биологический обзор «Наука жизни».
Потом он даже придумал и обосновал себе преимущества такого эклектичного обучения – оно, видите ли, научило его смотреть на проблемы под неожиданным утлом зрения. Но недостатки метода были совершенно очевидны: в знаниях Джеральда зияли огромные пробелы. Он всегда это сознавал, особенно когда стал известным зоологом и ему пришлось выступать с лекциями о науке, которую он никогда формально не изучал.
Но своих методических ошибок никогда не признавал,