А мордушки для ловли чебачков! Я сам мог плести их – научился у соседа, дяди Толи Маковенко, и одно время ставил их на Иртыше за Рощей, ездил через день проверять на велосипеде и никто не возвращался без улова. Даже подъязки попадались!
Кстати, я не случайно написал слово Роща с большой буквы. Так издревле называется небольшой участок ивового леса на Иртыше под старым берегом напротив нашего села – не просто как обозначение, а именем собственным – Роща. Ивовые леса тянутся длинной и почти непрерывной лентой по обоим берегам Иртыша, пересекая границу Казахстана и убегая вместе с рекой в Россию, к могучей Оби.
Нашей Роще уже много лет. Вообще, как выяснилось, ивы, они же ветлы, могут жить по 100—120 лет и за этот срок вырастают в толстые, кряжистые и раскидистые деревья с грубой рельефной корой и пышной кроной. Вот эти-то богатыри, в несколько мальчишеских обхватов, мы, пацаны, и облюбовали для своих летних забав. Интернета у нас тогда не было, телевидение в 60-е к нам еще тоже запаздывало, вот мы и проводили свое свободное время в летние каникулы на пойменных озерах, на Иртыше и, конечно, в Роще.
Мы вырезали из молодого тальника, примыкающего к Роще…. Да, вы никогда не пытались продираться сквозь тальниковые заросли? О это, то еще приключение! Тальник, то есть подрастающий ивняк, стоит двух-трехметровым частоколом, настолько плотным, что даже трава под ним не растет, и ветви его, усаженные узкими длинными листьями, шелестят где-то наверху. Стволы у молодого тальника гладкие, высокие и гибкие. Это, по сути, готовые удилища! Лишь подруби его снизу да зачисти ветви наверху, и готово гладкое длинное удилище, остается только просушить его да оснастить леской с крючком. А еще эти прутья вырубаются для плетения изгородей – впрочем, я уже упомянул об этом. И еще из них получаются замечательные шпаги и мечи! Вот за ними-то мы, как и за удилищами, и ходили в тальниковый подрост с трудом протискиваясь между плотно растущими зеленокорыми гладкими стволами.
Нарезав себе «шпаг», состругав с них кору и плотно обмотав рукояти шпагатом или просто тряпками, а еще соорудив гарду из жестяной крышки от стеклянных банок, мы самозабвенно, разделившись на противоборствующие отряды, фехтовали друг с другом под сенью вековых ветл. Или же одни «мушкетеры», взобравшись на их развилки из толстых ветвей по самодельным веревочным лестницам и втянув их наверх, отбивались от соперников, наседавших снизу. И в обычно тихой, спокойной Роще, тишину которой нарушало лишь щебетание птиц да гудение шмелей и пчел, перелетающих с цветка на цветок, забредших с яркой, зеленой луговины в лес, в такие эпические моменты эхо далеко окрест разносило вопли пацанов, их хохот, трескучие звуки ударов скрещивающихся «шпаг», «рапир», «мечей» – кто что себе смастерил из ивняка.
Да, а как же