– Я… просто… Раньше мой нос был немного другим.
– Это нормально. Все мы с возрастом меняемся, и носы наши, и губы, и глаза…
– Нет… Раньше у меня был курносый нос… такой, выпуклый… с отчётливо видимыми крыльями носа и кончиком… а потом мне его сломали.
Я опустил руки и взглянул ей в глаза, а она пожала плечами, немного уводя взгляд:
– Я не говорила тебе об этом. Это произошло, когда я ещё не встретила тебя, Карл.
– Кто… Кто сломал, Римма?..
– Ну… как сказать… Я точно не знаю, кто именно из них…
– Их было несколько?
– Да… В общем, меня в младших классах старшеклассники пытались изнасиловать, поломали на части, сбросили с моста… а так… Ничего интересного. Мне сделали пластику носа, сделали новый. Другой, – она слабо улыбнулась и посмотрела мне в глаза, а я не знал, что ей ответить. Я был так поражен её словами, что не было больше сил продолжать её красить. Я просто не мог сосредоточиться. – Крась дальше, я больше не буду тебя отвлекать… Я просто подумала, что тебе нужно это знать… Мы с Энлисом после того, как он навестил меня в больнице перед пластикой, больше не виделись. Иногда у меня были подозрения, что он просто не узнавал меня, если где-то и видел… но после операции я немного другая.
– Муля… Да если бы я знал, если бы я только знал, что с тобой сделали… Как же так… – опустил я руки, затем встал и задел палетки с тенями. Они слетели со стола и грохнулись на пол, разбившись, и я поспешил их поднять, нагнувшись, а Римма обняла мою голову и поцеловала меня в волосы, как будто что-то пыталась сказать, но не могла.
– Ты не виноват. Никто не виноват, Карл, кроме тех… Видно, этому сопутствовала судьба. Я раз и навсегда поняла, что такое насилие, и научилась за себя постоять… Я увиделась с Энлисом, я видела отчаяние своего отца, видела мать, которая забрала меня сразу же после произошедшего… Она обвиняла в этом папу, винила его и называла его трусом… А папа был не при чем. Мама не знала, кто виновен на самом деле.
– Кто?
– Старшеклассники, брат Артёма, сам Артём…
– Чёрт… Римма, как так…
Я встал с коленей и посмотрел на неё, а она ещё раз пожала плечами и взяла меня за руки, целуя их. Я поспешно сел возле и попытался прижать её к себе так, чтобы не смыть макияж. Она, сдерживая тревогу, прижалась губами к моему костюму и шмыгнула носом от обиды:
– Прости… Ты должен был знать… Я была несколько другой…
– Ты остаешься собой, даже если изменишь внешность, поменяешь пол, Римма. Не думай, что я так просто оставлю это дело. Я найду этого кретина и…
– Нет. Не надо.
– Я не позволю ему просто так ходить с этим по белому свету! Я убью его!
– Нет! – Римма испуганно схватила меня за рукав, когда я встал, и ещё раз примкнула ко мне в объятия. Мы сели, и я взглянул в ее встревоженное лицо. Какая же она мудрая… Какая же она правильная, моя Римма… Как они посмели тронуть её?.. Как они посмели, эти свиньи?..
Собравшись,