Через некоторое время вышел, Святой Отец, в торжественном наряде, ухоженная борода опускалась на новую черную рясу, по плечам свисали, будто два полотенца доставая до пояса, это были письмена Аринуэля, на груди висел золотой медальон, в виде дуба и сына божьего на нем. В руке Святой Отец держал кадил, из него шли тоненькие струйки дыма, они практически мгновенно растворялись в воздухе. Запахло жженной древесиной и ментолом, пахло еще чем-то слегка слащавым. Ник так и не смог разобрать что это было.
Святой Отец, пригласил класс в Храм. Деревянный, слегка скрипучий пол, закрывала длинная красная дорожка, идущая от двери, вдоль скамеек, и до начала не большой сцены, от куда Святой Отец вел проповеди.
– Присаживайтесь, дети (шепнул Отец Джонатан) вам будет полезно это послушать.
В это время, в Храме проводился обряд «привязи» новорожденное дитя, помещали в церемониальную чашу, прежде заполненную водой, из озера «Горя» и читали письмена светлого пути, дабы привязать дух к душе новорожденного, который будет охранять дитя, от того что скрывается во тьме, от одержимости, от безумия. Самое тяжелое для младенца его возраста, не то что его бросят в медную чашу с холодной водой, и прочтут молитвы «привязи», а то что по завершению обряда, ему выжгут клеймо «светлого пути»
Класс сел на скамью ближе к месту «привязи» Монахи в черных рясах, и капюшонах на головах, окружили церемониальный алтарь, Отец Джонатан поднял нагое тело младенца выше головы, и протянул слова, будто запел.
– Защити отец небесный, юное чадо, да воздай ему по заслугам.
Во имя «светлого пути»
И булькнул в чашу дитя, полностью с головой, по храму раздалось эхо, звонкий вой грудничка, резал уши, где-то в дали слышался знакомый плач, Джош Тейлор получал свою плату.
Монахи стали на колени, и начали не внятно бормотать, молитвы себе под нос
DEVERTO-ZERINO-POERRE
– Вот, слышишь? (Мия ткнула мне локтем по ребрам) —слышишь, как они говорят?
Я знал этот язык, не представляю откуда, но я понимал каждое сказанное слово.
– Это на каком языке? (Мия вопросительно смотрела на меня, большими голубыми глазами)
– Я не знаю, может у Святого Отца спросить?
_Спроси, а потом мне расскажешь (она хитро улыбнулась, словно лиса)
У одного из монахов, слегка сполз капюшон, и при определенном ракурсе, можно было разглядеть его лицо, бледное, как у Изабеллы Джейсон (директриса) они явно не любили прогулки под солнцем.
Его кожа отчетливо обтягивала скулы, бровей не было, а на правой стороне лица, написаны молитвы, начинались ото лба и заканчивались под нижней губой, эти письмена отличались от тех что были на Святом Отце.
Он