– Садитесь… – доносится голос парня.
Катя немедленно высовывает нос. Оторвать ее от зрелища невозможно. Положение, мягко выражаясь, щекотливое. Теперь мы уже не совсем невольно свидетели. «Анюта, – мысленно возопил я, – Анюта, веди себя прилично, Анюта, не подведи…»
Анюта опирается на руку парня, взбирается на старые парты и садится, свесив ноги в черных туфлях-лодочках.
– Совсем светло, – говорит она.
Музыка доносится сюда еле-еле, и Анюта чуть мурлыкает песенку шестьдесят первого года, совсем веселую джазовую песенку, означающую, что ночь уже кончается. Они там наверху, в актовом зале, уже дотанцевались до шестьдесят первого года. Значит, осталось три каких-нибудь танца, и наступит родимый шестьдесят четвертый год. Год, когда я потерял веру в себя, в свои способности и в то, чем я занимался последние годы. Я слушаю песенку, и мне сейчас уже как-то не до приличий. А что? Посмотрим, как выглядит типовое свидание в шестьдесят четвертом году. Граждане, век-то уже кончается, последняя треть пошла, Анюта, не подведи, Анюта, не показывай типовое свидание.
Анюта обхватывает себя за тонкие локти. Парень накидывает на нее куртку, и она принимает ее зябким движением плеч.
– Толич, почему мы сюда пришли? – спрашивает Анюта.
– Вы красавица, – говорит Толич. – Как я этого раньше не замечал!
Она улыбается:
– Теперь заметили?
– Еще бы, черт возьми! – говорит Толич и ерошит волосы. – Сейчас я вам подарок сделаю.
– Какой?
– Сейчас… Глядите туда. – Толич кивает на забор, на косые крыши цехов. – Сейчас я скажу: раз… два…
Толич останавливается.
– …Три, – говорит он.
Над забором появляется слепящий край лунного диска.
– Ой… – говорит Анюта и зажмуривается.
Помаленьку выползает луна. Глаза парня Толича широко открыты.
– Здравствуй, луна, – говорит он. – Здравствуй, визитная карточка ночи.
– Здорово, – говорит Анюта и смотрит на Толича.
– Я, конечно, не умен, – говорит Толич. – Но я чертовски талантлив. Анюта, это ирония. Я вас завлекаю.
Анюта не отводит глаз от Толича и тихонько улыбается.
– Толя… – говорит она. – Какой вы еще мальчик! Не обижайтесь.
Она протягивает ему руку и спрыгивает с парты.
Потом они уходят со школьного двора.
Вдалеке на улице затихают их голоса.
– …Я еще не умею с вами разговаривать, – доносится голос Толича. – Понимаете? Я не волшебник, я только учусь…
Мы выходим из укрытия и усаживаемся на их место.
Лицо у Кати печальное.
– У всех одно и то же, – говорит она. – А потом они распишутся. Или так будут жить. А потом у них кто-нибудь родится, и опять будет то же самое.
– Пошли домой, Катенька, – говорю я.
– Нет, – говорит она. – Я еще с вами побуду.
– Зачем?
– Расскажите мне про разлуки.
– Зачем?
– Вам