– Ну и какую из них мы должны забрать? – спросил высокий мужчина, обращаясь к женщине.
– Без разницы. По договору нам продана одна из них, – ответила женщина, поправляя очки. – Ну, хорошо, – сказал он, хватая одну из девочек за руку и дёргая её на себя. – Нет! Отпустите меня! – закричала она. – Отпустите её! – кричала другая. Не отпуская руку своей сестры. – Вот же неугомонные дети, – зло проговорил мужчина, отпихивая со всей силы девчонку, что держалась за руку сестры. – Не бейте её! – громко говорила вторая девочка, кусая руку мужчины, чтобы освободиться от его захвата. – Ах ты, мелкая падаль! Угомонись, – зло проговорил мужчина, ударяя девчонку головой об стену.
Боль пронзила висок. Темнота во круг. – Надеюсь, ты её не сильно приложил? Она нам живой нужна, – равнодушно проговорила женщина.
– Да жива она. Так, зато тихой будет, – спокойно проговорил мужчина, закидывая безвольное тело на плечо. – Ладно. Пошли уже из этой дыры.
– Согласен с тобой.
Они направились в сторону двери, разговаривая о предстоящей работе,
так и не услышав жалобный писк второй девочки. – Мичиро…
Слёзы застилали её глаза. А боль в теле не позволяла пошевелиться. Их разлучили… Больно. Очень Больно.
* * *
Сильная боль снова пронзила висок длинноволосой, что разозлило её. Она давно перестала чувствовать, какую-то не было боль. В академии бойцов, куда она попала после смерти матери, они проходили жестокие тренировки. На них они обучались тому, как держать эмоции и чувства в узде. Их нервная система из-за этих тренировок перестала функционировать вовсе. Так откуда, сейчас эта боль – Что произошло тогда? – спрашивает длинноволосая дрогнувшим голосом. – Я… Сама не знаю… – отвечает ей та, чьи волосы были собраны в пучок. – Не знаешь? А точно ли? У тебя отравлена, катана, раз я вижу это! – прорычала ей длинноволосая. – Если бы она была отравлена, то ты уже валялась мёртвой! – гневно ответила она ей. – Не пудри мне мозги! – зло проговорила другая, сверкая холодными глазами и нападая на ту, чьи волосы были собраны в пучок.
«Нападает? Ну и пусть! Ей не преодолеть меня!» – злорадно думала та, чьи глаза загорелись жаждой крови, а губы растянулись в хищной улыбке.
И снова их клинки сплелись в безумном танце смерти. И кто же победит из них не скажешь на перед. Но та, чьи глаза сверкали безумством, смогла обмануть своего оппонента. И катаной пронзила она ей грудь на сквозь.
Они стояли друг друга близко. И снова глаза к глазам. Но не было радости от победы у той, что убила другую. Сильная боль, снова сердце пронзило. Ноги задрожали и не хотели её держать. Она рухнула на землю, прижимая себе длинноволосую, которая ещё дышала, с каждым разом всё слабее и слабее. – Мичиро… – тихим голосом проговорила она, касаясь ослабевшей кистью её щеки.
Она опустила свою кисть на холодную землю, и закрылись её глаза. Навсегда.
Та,