Ещё через двадцать минут сложилась патовая ситуация – давил я насекомых ровно столько, сколько прилетало от пасеки (за пятьдесят метров!) и явно терял время (но штук двести раздавил на себе точно). Запах яда на мне становился ощутим уже не только пчёлами.
Как уже написал – смеркалось и, походу, при таком тренде рассвета могло и не наступить.
Что ж… продолжаем – «Беги, Форрест, беги!!!» (С)
Микроглава 4 «По дымному следу» (из воспоминаний б. Махно)
Опережая естественный закат, ситуация мрачнела стремительно.
И тут, на опушке нашего леса появилась скорая помощь в виде моего брата. Как истинный медик он был слегка небрит и до синевы (или, наоборот?).
В общем, брат пришёл (как потом выяснилось, он встал из-за стола спасать покусанного отца, а затем, порвав на всех местах тельняшку и завывая: «Не брошу брата в бидэ!», примчался на поддержку.
В чём сила, брат?
В братьях.
Таким образом, он качался на опушке леса и вопрошал: «Что делать?», изображая из себя Чернышевского, а я как раз начал очередной разбег вдоль этой самой опушки.
В течение следующих десяти минут мы договорились («Идём закрывать улей»). То есть, пока я, делая круг, пробегал мимо него, мы успевали обменяться парой фраз (я бежал уже гораздо медленней). И теперь смешно, да и тогда – я начал похрюкивать прямо в скафандре, представляя картину со стороны.
Причём, он не был в костюме. Сейчас я понимаю, что на моём фоне (а я к тому времени пчелиным ядом просто пропитался) жужжоиды его не видели в упор как отца раньше. Он для них был пустым местом, не смотря на выхлоп.
В общем, мы пошли вдвоём закрывать многострадальный улей.
«Какие три качка!!!!!!», возопил брателло и подходы к улью окутались клубами дыма из вновь раскочегаренного дымаря. Мы вступали в бой, не снимая лыж – как броненосцы в потёмках, как айсберг в океане в исполнении А. Пугачёвой, как С. Бондарчук на съёмках Бородинской битвы, как…
Пчёлы просто ничего не смогли нам противопоставить (может, у них яд кончился?). Они забились по углам улья (часть всё ещё разыскивала меня в лесу), мы же, отковыряли магазинные рамки с мёдом, и, запрятав их в переносной ящик, закрыли крышку.
Оставалось ещё восемнадцать ульев и эпическая битва добра и зла происходила в матерном молчании. Пасека была в дыму («Сдохните, сволочи!!!»). В какой-то момент я обнаружил, что вокруг меня нет ни одного насекомого.
Три ящика с мёдом, весом килограмм по сорок, мы выносили, как павших товарищей (или, например, русские казаки кальвадос из Парижа в 1814-м).
И вынесли. И на завтра намечалась откачка.
Просто откачка мёда. Как мы думали.
микроглава 5 «Сарайчик ужжжасов» (Кинг С. мл., после летних каникул)
Три жужжащих ящика (с медовыми рамками и окопавшимися пчёлами) были занесены в сарай и пробыли там двое суток – руки не доходили, да и ноги не доходили тоже. Тем не менее, на третьи