Это все равно, что встретить своего школьного учителя или одноклассника в супермаркете и сделать вид, что не узнал его. Такое поведение свидетельствует о блокировке глубоких травм, полученных в период обучения или ранее.
Как короткая корректирующая практика это эффективно в деле освобождения от привязанностей прошлого, если при этом не ограничиваться полумерами.
Например, это может быть принятие монашеских обетов вместе с именем и полным, на какое-то время, отречением от мирского. Монашеские обеты можно снять вместе с именем, но это совершенно иной случай.
Также придуманное самому себе имя часто аргументируется откровениями свыше, ченнелингом, информацией из прошлой жизни, приходом «мастера в тонком теле», и еще 25 причинами в зависимости от креативности и фантазии говорящего. Обычно «мастер в тонком теле» – это либо исторический персонаж, либо умерший, в силу того, что при «очной ставке» с живущем «мастером» такие сны обычно им не подтверждаются.
Если принять во внимание, что любые внешние силы, к которым идет апелляция на момент действия, являются субличностями, то акт «самоименования» – свидетельство неимоверной гордыни, и посыл к миру, который символизирует этот акт, таков: «Я сам свой Отец и Мать, я сам себя породил и поименовал», «Я не признаю никакой преемственности и высоких систем, я сам себе система и сам себе история».
Именно поэтому тщательная проверка носителей практик, именующих себя не родовыми именами, очень важный фактор выбора.
«Околодуховные» светские и секулярные нео-практики. Недвойственность и пустота. Медитативные практики
«Недвойственная пустота», «здесь и сейчас» – именно такими словосочетаниями ругался обычно мой очень давний приятель, практиковавший дзен, во времена нашей бурной юности, заменив им все матерные выражения вместе взятые.
Сказать о его позиции «подлинная» и «честная» – значит ничего не сказать. Ведь только то, что пропущено через реальный (не химический, как нынче модно) опыт проживания и наполняет слова силой, животворностью и подлинным смыслом. Именно поэтому дзенские практикующие, «отсидевшие» в дзадзене часы и годы, так искренне смеются над словами «медитация» или «Бог», и так жестко шутят над разговорами о «духовном». Ведь только действие или, напротив, осознанное недеяние у-вэй является живым и подлинным проявлением безграничного содержания этих тусклых ярлыков, беспредельно фальшиво звучащих в устах… сами знаете кого. Подлинность рождается там, где в вас умирает «великий мудрец и Гуру», а развитое эго освобождается в это время от очередного куска скорлупы железобетонной уверенности в своей правоте.
Великий мастер адвайты Пуньжи перед смертью изрек крылатую фразу: «Когда я обучал адвайте европейцев, я совершенно не предполагал, что официанты примут себя за шеф-поваров, но в вашей европейской