– Сядь и пристегнись, – коротко приказал он, не отрывая взгляда от переливающейся разноцветными огнями панели.
Быстро заняв указанное место, я привязал себя к противоперегрузочному креслу широкими ремнями и, за неимением более полезного занятия, принялся наблюдать за действиями мастера, одновременно выглядывая в иллюминатор – слишком уж интересно было увидеть, как выглядит Яртелла с высоты. Почти всю жизнь я провел в стенах Цитадели, без возможности свободно выйти наружу, кроме как исключительно по ходу обучения – время от времени алитов заставляли совершать короткие вылазки к кристаллическим ущельям, чтобы изучить местную природу и попрактиковаться в приобретенных навыках, без надзора со стороны старших. Но на этом всякое знакомство с окружающим миром заканчивалось.
Аверре нажал рычаг стартера и корабль, увлекаемый репульсионными двигателями, медленно оторвался от площадки, плавно начиная подниматься ввысь. Спонтанный приступ ностальгии вдруг сдавил мое сердце ледяным кулаком.
– Осмотрись напоследок, – флегматично посоветовал Аверре, заметив дрожь в моих руках. – Может статься, ты уже сюда не вернешься.
Несколько коротких секунд я обдумывал идею высказать ему все слова, что накопились во мне за годы жизни внутри этих черных стен, но, едва раскрыв рот, тут же передумал, ограничившись только:
– Невелика потеря.
Аверре заставил звездолет прибавить скорости. Почти мгновенно мы оказались на орбите, откуда открывался самый захватывающий вид, который мне доводилось видеть. Даже звезды, усыпавшие черноту космоса, казалось, стали больше.
– Готов к сверхсветовым скоростям? – спросил он, и на этот раз в голосе звучала улыбка.
– Более-менее, – выдавил из себя я.
– Тогда вперед, – скомандовал он, и корабль растворился в полупрозрачном мерцании гиперворонки.
– Кто была та женщина? – первое, что спросил я, когда мы очутились в гиперпространстве. Мрачная темная туманность, непрерывно искажающаяся мириадами световых бликов, похожих на преломляющиеся лучики света в мутной воде, со всех сторон обволакивала звездолет. Какое бы описание я ни находил в архивах Цитадели, оно всегда представлялось божественно великолепным, но, как это часто бывает, в реальности страшно действовало на нервы и желудок.
Чтобы не пришлось хвататься за пакет, я, отвернувшись от иллюминатора, разглядывал приборную панель с множеством разнообразных дисплеев и лампочек, датчиков и рычагов, от голографических до сенсорных. Все они светились, мерцали и помигивали, правда, ни к чему притрагиваться я не решался и просто ждал, пока мой новообретенный наставник снизойдет до ответа. Но и то, прежде чем сказать хоть слово, он долго всматривался в мое лицо, словно решая, достоин ли я знать правду или нет.
– Можешь считать ее моей ученицей, – наконец ответил он.
Пришел мой черед сверлить мастера