Я очень сильно боюсь этого!
Мейсон долго ничего не говорит, и это начинает меня нервировать. Но затем он подходит ко мне, становится между моими ногами и кладет ладони на мое лицо.
– Лиса Кристина Монтгомери – ты чертовски красивая, невероятно сексуальная и очень умная молодая женщина и ты сводишь меня с ума тем, какая ты, – низким голосом, в котором мне слышится восхищение, произносит Мейсон. В его глазах я вижу тепло, которое просачивается прямо в мое сердце.
К горлу подкатывает ком. Его слова – это именно то, что я должна была услышать. Я сама так много раз думала, что являюсь обычной самозванкой, и люди имеют неверное представление обо мне. Словно я выдаю себя за кого-то другого.
Мейсон притягивает меня к себе, и его губы касаются моих в неторопливом, согревающем поцелуе.
– Ты удивительная. Я понял это сразу же, как увидел тебя, – шепчет он.
Его руки перемещаются с моих плеч на лопатки и ниже, останавливаясь на пояснице.
– Ты не принял меня за сумасшедшую? Я ведь была в ярости из-за Дилана, – тихонько хмыкаю я.
– Нет, но я подумала, что ты адски горячая и сексуальная. – Он осторожно задевает зубами мою нижнюю губу. Дразнит. – Я думал только о том, как сильно хочу забраться в твои трусики, – признается Мейсон.
Он снова целует меня, теперь уже глубже, напористей. Его язык скользит в мой рот, пробуждая во мне желание. Обхватив его шею руками, я со стоном подаюсь к нему, и в этот момент раздается звонок мобильного Мейсона. Мужчина издает недовольное ворчание в мои губы, но когда берет телефон со столешницы и смотрит на экран, его брови сходятся на переносице.
– Извини, мне надо ответить, – не глядя на меня, немного рассеянно произносит он.
– Конечно, без проблем.
Мейсон выходит из кухни, только тогда приняв вызов. Мне слышно, как он с кем-то здоровается, но он так быстро удаляется в другую часть дома, что я больше не слышу ничего.
Я немного сбита с толку. Очевидно, он не хотел, чтобы я стала свидетелем этого разговора. Не то, чтобы я не уважала его право на приватность, но то, как он поспешно покинул зону слышимости, заставляет задуматься.
Прикончив остатки вина, я спрыгиваю со столешницы и в поисках, чем занять себя, пока ожидаю Мейсона, выхожу во двор. Вечер тихий и теплый. Я вздыхаю полной грудью, наслаждаясь моментом. Но умиротворение длится недолго. Я вновь думаю о маме, ее болезни и наследственности.
Она не всегда была больна. У меня множество хороших воспоминаний из детства, в каждом из которых моя мама представала передо мной героем. Она всегда много работала, чтобы у нас была крыша над головой, еда и все необходимое, а свое свободное время – которого было немного – посвящала мне. Мы ходили в зоопарк, кино, парки развлечений, а когда была хорошая погода, мама устраивала для нас пикники у реки.
Но