– Уж не уйти ли нам к повстанцам? – неожиданно предложила Макойя.
– О каких повстанцах ты говоришь? – удивился Илиониус. – О тех горожанах, которые недавно выступили на центральной площади Ароиниры с оружием в руках и были разгромлены? Большинство из них убиты, а остальные арестованы.
– Но я слышала, что появилась организация, которая называется «Вода и Воля». Она сейчас стоит во главе протестного движения Виньеруны, – вспомнила Макойя.
– Сторонников у этой организации мало, и в народе они не пользуются популярностью, – махнул рукой Эрдениус.
– Откуда тебе знать, кто пользуется популярностью? – удивилась Макойя.
– По стереовизору в новостях постоянно об этом говорят. Приводят данные опросов, – сказал Эрдениус.
– Илиониус, как я понимаю, нашего друга Эрдениуса придётся брать под особую защиту, потому что он совершенно не ориентируется в ситуации, – предложил Селениус.
– Ты прав. Эрдениус рассуждает, словно ребёнок, – согласился Илиониус.
– Вы надо мной издеваетесь! – вскричал Эрдениус.
– Не кричи так громко. Сейчас не то время, чтобы так голосить, – попросил Селениус.
– Предлагаю, ещё некоторое время побыть в гостях у Селениуса, если он не возражает, – предложил Илиониус.
– Нисколько не возражаю. Я считаю это предложение мудрым, – сказал Селениус.
– Тогда будем смотреть новости, и действовать в соответствии с обстановкой, – решил Илиониус.
– Нас не должны скоро хватиться. У меня отпуск. У Илиониуса свободный график работы, а знакомые и сослуживцы Макойи и Эрдениуса знают, что они уже давно не выходит на связь. Если их не искали раньше, то не станут искать и теперь, – рассудил Селениус.
Тем временем, по стереовизору завершили показывать торжественное собрание.
– Скоро состоится праздник Народного Единомыслия. Мы посмотрим торжества по стереовизору? – поинтересовался Эрдениус.
– Ты и впрямь, словно большой ребёнок! – засмеялась Макойя. – Неужели тебе не надоело каждый раз наблюдать одно и то же?
Через некоторое время Селениус выдал друзьям, сидевшим в халатах, их выстиранную и высушенную одежду. Друзья решили остаться у него в блоке до начала праздника Единомыслия.
Селениус часто вспоминал Ликойю, но так и не рискнул ей позвонить. Хотя он и надеялся, что их не разыщет пиолисия и спецслужбы, но, всё-таки, не был полностью в этом уверен и опасался своим звонком навлечь неприятности на свою возлюбленную.
До наступления праздника Единомыслия Селениус лишь однажды покинул жилой блок, чтобы сходить за продуктами в ближайшую торговую палатку.
– Народу на улице мало, – сообщил Селениус, вернувшись домой с сумками, набитыми продуктами.
– Видно, все готовятся к празднику или ещё не вернулись со службы, – предположил Эрдениус.
– Может быть. Но праздничного настроения на улицах не наблюдается, хотя на углах домов