«Свет мой, Богиня!» – со всем оставшимся жаром взмолилась она, мысленно обращаясь к небесной подруге, потому что вслух сделать этого тоже уже не могла. «Зачем сделала так? Дай мне ещё полюбоваться им, хоть немного! Я совсем не насладилась им!»
Она имела в виду Рэйтана, чей голос продолжал звать её, но уже глуше, тише, теперь, наверное, из подсознания, потому что разум медленно покидал её и слух тоже пропадал. Неужели всё… Окончательно? Действие яда стремительно распространялось по организму, отравляя каждую нежную клеточку, а доза выпитого сока оказалась слишком велика для хрупкой девушки, чтобы – хотя бы! – превратиться в снотворное.
Киара уходила. Каким-то звериным чутьём Рэйтан понял это. Зарычав, он подхватил её на руки и, игнорируя накатывающую слабость, устремился по коридору назад, к людям. И в этот момент накрыло его.
«Сок!» – простая мысль молнией прошила сознание, даря понимание того, что с ними случилось. На этом вечере было много закусок, но как-то так получилось, что ни он, ни Киара к ним не притрагивались, поэтому вычислить то из-за чего им обоим стало плохо, не составило никакого труда. Арора похолодел, вспомнив, насколько больше Киара выпила злополучного напитка.
«Нас отравили», – эта мысль была второй, которая озарила его, прежде чем сознание начало плыть и пытаться уйти из-под контроля. Усилием воли он загнал его на место и в эту секунду золотистые глаза любимой слегка приоткрылись. Её взгляд был мутным, ничего не соображающим, но почему-то он был уверен: Киара его чувствует.
– Рэйтан! – одними губами шепнула она, будто прощаясь.
Кажется, любимая держалась из последних сил. Неверными, трясущимися руками Рэйтан погладил её по лицу. Собственные силы тоже кончались – как-то резко и вдруг – вызывая отстранённое удивление мужчины, всегда привыкшего ощущать себя могучим и сильным, а сознание работало до странности непонятно. С одной стороны он всё осознавал, думал чётко и ясно, а с другой мысли уплывали, растекаясь мутными струйками тумана, рождая в голове так ненавидимое им сюрреалистическое ощущение призрачности бытия. Он был материалист до мозга костей! И теперь фантасмагория одиночества среди кучи людей бесила рождающимся чувством беспомощности.
Как ни странно, но именно злость помогла ему продержаться. Упав на одно колено, Рэйтан едва сохранил равновесие, но любимую удержал. Он дышал резко, сквозь зубы, чувствуя выступивший по всему телу пот, но пока контролируя своё состояние. Как всегда в таких ситуациях главное было думать: кричать бесполезно, их не услышат. Представление внизу по-прежнему продолжалось, вдруг став раздражающе громким. Слабость накатывала волнами, заставляя стены то сдвигаться вокруг него, то расступаться, вызывая противную тошноту и головокружение. То, что раньше забирало его милую, теперь подступало к нему. Прикрыв глаза, Рэйтан с силой