«Слышь, серб? А косоваришки-то исконную православную вашу землю святую очень себе своей считают. Автономию, я слышал, тут развернуть хотят. Вот ироды царя небесного! Ты ухо туда навостри. Как бы чего не было. Я-то за тебя-таки, стараюсь.»
«Ох, как бы они резню тут у вас не устроили? Глаза-то, очень себе, как кинжалы у всех. Страсть!»
«Во! Видишь, о чём они на собраниях своих говорят? Недаром это всё. Ох, недаром. Ружьишко-то очень приготовь на всякий пожарный. Я вот тут тебе печенюшек принёс, если что, пригодятся, небось».
«Слыхал? Они уж вооружаются все поголовно. Ох, не к добру. На-ко на всякий случай патрончиков десяток. Если надо, я-таки, ещё подвезу. Страшно мне за вас чо-то».
Ну, вот так и действуют, пока серб да косовар на линию не встанут друг против друга. Это очень чувствительное место у любого народа, если кто на святыню его замахнется. Тут быть беде. А Либерал-то наш уже давно из опасной точки соприкосновения свалил, и с кем надо, планы поставок оружия обсуждает. Если не по их плану дела пошли – тут огонька надо подкинуть, ратуя за «единство и демократию против сепаратистов». Или «озверевших националистов», или «бандитских группировок». Ну, это, как им выгодно, так они и назовут. Иногда им приходится для убедительности фактов шлёпнуть кого-нибудь из принцев или из послов. Да кого угодно они в лобешник ужалят, если у них наклёвывается солидный заказ на поставку вооружения. «Это же выгоднее, чем наркота, хлеб и детские товары! А уж народонаселение-то сократиться! Тьфу-тьфу. Не сглазить бы. Хорошо бы каждый год мильёнов по сорок так-то утилизировать. Глядишь и достигли бы совершенства. – так, или примерно так, мыслили Либералы, – Уж слишком много что-то на Земле стало этих Людей. И все, главное, жрать хотят! Требуют там чего –то.»
Когда уж никак заварушка сразу не получается, они издалёка начинают. Да и х*ли им делать-то при золотом набитых кладовках? Ты оглянись: все об этом золоте только и думают. Ну, о золоте… – это мы хватанули, допустим, но о «зелёных-то» – точно! Так что рабочий потенциал пока у них – очень себе ничего-таки, ё-моё-наше!
С появлением надежных теплых домов и одежды, в которых змеиной замерзающей крови ничто уже так бесповоротно и неотвратимо не угрожало, самые предприимчивые из самых бедных Змеев (У них бедные тоже есть. Жадность у них, всё-таки, солидарность перебарывает. Хотя иногда…, чёрт знает…, что, например, может связывать Наибольшего Змея из Америки со Змеёнышем , приспособившимся тут, в снегах, жить,… разве только куш ожидаемый?…) потянулись и сюда, таскать жареные каштаны… Не. Не каштаны. «Их тут не растёт». Картошку, – она тут растёт – печёную картошку таскать из костра чужими руками. Уж в этом-то деле, в котором «чужими руками надо», и самые бедные из Змеев от природы – гении. А тут такое – смотрят: газ даром