Понемногу о многом. Николай Леонидович Пирогов

умея трудиться, очевидно, не привил трудолюбия и своим детям. Поневоле вспомнилось о генетике: существуют, вероятно, какие-то гены лени, которые председатель комитета бедноты передал своему потомству.

      Умер Володька, когда ему не было и шестидесяти. Года за два до смерти стал молчалив, явно потеряв интерес к любимой им пустопорожней болтовне. Вдруг стал заметно полнеть, ходил медленно и важно. Если и раньше почти ничего не делал, то теперь полностью прекратил любые занятия, переложив все на Сашку, который от такого нахальства родного дяди периодически заходился от возмущения матом, обещая «не давать ему жрать». Но Володька на это не реагировал.

      Как-то в ясный солнечный день шел я по тропинке из Гусева к себе домой в Мешково. Начались уже первые заморозки. Шагал и весело давил ногами тонкий ледок, покрывший неглубокие лужицы. Вдруг после поворота увидел на земле человека. Он лежал на спине головой вперед по ходу моего движения. Быстро подошел ближе, вгляделся – да это Володька! Одет по-зимнему: в шапке, кирзовых сапогах, сером ратиновом пальто, которое я ему дал когда-то. Лежал как по стойке «смирно»: ноги вместе и руки по швам. Глаза открыты, лицо спокойное. Спрашиваю:

      – Володька, тебе плохо?

      – Да нет.

      – А чего лежишь?

      – Думаю.

      – Ты что, серьезно? Думал бы дома.

      Не ответил.

      – Ну, как знаешь.

      Удивленный, я пошел дальше. В тот же день уехали в Москву. Перед отъездом видели: Володька сидел на лавке около крыльца. В следующую пятницу узнали, что Володька умер, и его уже похоронили. Деревенские рассказывали, что забулдыги, которые постоянно вертелись у него в усадьбе, пока он был жив, на похороны не пришли. Хоронил его Сашка, да помог кто-то из деревенских баб. Причину смерти определили как сердечную недостаточность.

      Сашка один в доме оставаться не стал, определился на работу в Медыни в городскую котельную. При ней и жил – в маленькой комнатушке, служившей ранее кладовой. Прожил недолго. Подрабатывал на разгрузке машин с продовольствием для соседнего магазина. Как-то ему с напарником повезло: разгружали огромную фуру с водкой, и удалось незаметно украсть один ящик – 20 бутылок. За всю жизнь не было у него такой удачи – пей, сколько хочешь. От передозировки умер, а его напарника еле откачали. Со смертью Сашки еще один дом в Мешкове остался бесхозным.