Не стоит горевать о неудаче меньшевиков и оппозиции Плеханова, тем более что, поскольку эта оппозиция была явно не ко времени, на практике ее убеждения имели чисто формальное значение – демократизм меньшинства должен был быть словесным прикрытием их господства.
А как же иначе? Допустите демократию для несознательных масс – тогда прощай всякая социал-демократия, прощай господство меньшинства! Поэтому их демократизм – не более чем пожелание, общее представление или демагогия, пусть пролетарского характера.
Партия, организованная по принципам большевизма, – катализатор революционного процесса в России. Для меньшевиков же все революционные преобразования откладываются на неопределенный срок до созревания условий в обычном порядке: развитие крупной промышленности и вместе с ней развитие пролетариата, берущего дело социального переворота в свои руки. Интеллигенция – хранительница марксизма до лучших времен.
Для меньшевиков рабочий класс – это заводской рабочий, а не особый класс людей со своими интересами, не особый интерес сам по себе. Дайте мне понять интерес какого либо класса или сословия, дайте мне побыть интеллигентом и, при желании, я стану кем угодно – буржуа, рабочим, рабом или рабовладельцем – в политике.
Ленин, будучи, так сказать, диалектиком, реалистом “от бога”, такое положение дел видел отчетливо, видел несоответствие канонических представлений с сутью дела. Однако новые формы политической жизни стали для него ее сущностью как только он принялся за обобщения, переменчивые явления практики – его собственной теорией, их неустойчивость – устойчивым знанием.
Поэтому, по мере изменения ситуации, отхода от сиюминутности, от текущих дел в прошлое или будущее, ценность теоретических выводов Ленина катастрофически падала. Их историческую несостоятельность не замедлил использовать в своей полемике Плеханов, мы сами живем в будущем и не можем более обольщаться всеобъемлющей ценностью ленинского наследия для текущих дел.
С другой стороны, согласитесь, что интеллигенция, в роли пролетариата делающая революцию, революционно использующая марксизм, и интеллигенция, развивающая теорию политической экономии, – это не одно и то же. Смешно ждать от русской социал-демократии в ее положении политического представителя рабочего класса глубоких научных разработок – это не ее задача. “Теории” русской социал-демократии диктуются политическим моментом, плавают на поверхности политики, от нее требуется только одно – защищать интересы рабочих. Когда же эсдек выходит за пределы этой необходимости, его выкладки оказываются не более, чем самосохранением “его” класса.
Пролетариат вырабатывает представление о необходимости социальных изменений в силу своего социального положения, в силу своего социального интереса. Измените