Он взял с кофейного столика месонитовую плату, одну из тех, на которых устанавливаются резисторы, солнечные батарейки, транзисторы, провода и прочее.
– Я поясню принципы работы нашего электрооргана, – начал он. – Вот здесь цепи микрозадержки…
– Не надо, Джереми. Мне известно, как работает орган, – прервал его Мори. – Позвольте мне закончить.
– Ну, валяй. – Отец отложил в сторону месонитовую плату, но прежде, чем Мори открыл рот, договорил: – Но если ты надеешься выбить краеугольный камень нашего бизнеса только на том основании, что сбыт органов временно – заметь, я говорю это обоснованно, на основе личного опыта – так вот, временно снизился…
– Послушайте, Джереми, – выпалил мой компаньон, – я предлагаю расширение производства.
Отец приподнял бровь.
– Вы, Розены, можете и впредь производить свои органы, – сказал Мори, – но я уверен: как бы они ни были хороши, объемы продаж будут и дальше снижаться. Нам нужно нечто совершенно новое. Подумайте, Хаммерштайн со своим тональным органом плотно забил рынок, и мы не сможем с ним конкурировать. Так что у меня другое предложение.
Отец слушал внимательно, он даже приладил свой слуховой аппарат.
– Благодарю вас, Джереми, – кивнул Мори. – Итак, перед вами Эдвин М. Стэнтон, симулякр. Уверяю вас, он ничуть не хуже того Стэнтона, что жил в прошлом веке. Вы и сами могли в этом убедиться сегодня вечером, беседуя с ним на разные темы. В чем ценность моего изобретения? Где его целесообразно использовать? Да прежде всего в образовательных целях. Но это еще цветочки, я сам начал со школ, а потом понял: симулякр дает гораздо больше возможностей. Это верная выгода, Джереми. Смотрите, мы выходим на президента Мендосу с предложением заменить их игрушечную войну грандиозным десятилетним шоу, посвященным столетию США. Я имею в виду юбилейный спектакль по поводу Гражданской войны. Мы, то есть фабрика Розена, обеспечиваем участников-симулякров для шоу. Да будет вам известно, что «симулякр» – собирательный термин латинского происхождения, означает «любой». Да-да, именно любой – Линкольн, Стэнтон, Джефф Дэвис, Роберт И. Ли, Лонгстрит, а с ними еще три миллиона рядовых вояк хранятся у нас на складе. И мы устраиваем спектакль, где участники по-настоящему сражаются. Наши сделанные на заказ солдаты рвутся в бой, не в пример этим второсортным наемным статистам, которые не лучше школьников, играющих Шекспира. Вы следите за моей мыслью? Чувствуете, какой масштаб?
Ответом ему было гробовое молчание. Что касается меня, то я вполне оценил масштаб.
– Через пять лет мы сможем поспорить с «Дженерал дайнамикс», – добавил Мори.
Мой отец смотрел на него, покуривая свою сигару.
– Не знаю, не знаю, Мори, – сказал он наконец, покачивая головой.
– Почему же нет? Объясните мне, Джереми, что не так?
– Мне кажется, временами тебя заносит. – В голосе отца слышалась усталость. Он вздохнул. – Или, может, это я старею?
– Да