– Беда в том, – сказал я, – что в ходе своих исследований она доводит до гибели испытуемых.
– Простите? – не понял доктор. – Ах да, испытуемых. Что ж, возможно, вы правы. Но меня ей не удастся захватить врасплох. Мы живем в обществе, где необходимо абстрагироваться, чтобы выжить.
Говоря это, он что-то быстро писал в своем рабочем блокноте…
– Скажите, – задумчиво произнес он, – а что приходит вам на ум, когда вы думаете о Прис?
– Молоко, – сразу же ответил я.
– Молоко? – Доктор удивленно вскинул глаза на меня. – Молоко… Как интересно.
– Вы напрасно пишете мне карточку, – заметил я. – Вряд ли я еще раз сюда приду.
Тем не менее я принял от него карточку с назначением.
– Как я понимаю, наш сеанс сегодня окончен?
– Сожалею, но это так.
– Доктор, я не шутил, когда называл себя симулякром Прис. Луис Розен существовал когда-то, но теперь остался только я. И если со мной что-нибудь случится, то Прис с Мори создадут новый экземпляр. Вы знаете, что она делает тела из простой кафельной плитки для ванной? Мило, не так ли? Ей удалось одурачить вас, и моего брата Честера, и, может быть, даже моего бедного отца. Собственно, здесь кроется причина его тревоги. Мне кажется, он догадывается обо всем…
Выдав эту тираду, я кивком попрощался с доктором и вышел из кабинета. Прошел по холлу, через приемную и наконец очутился на улице.
«А ты нет! – подумал я про себя. – Ты никогда не догадаешься, доктор Хорстовски, даже через миллион лет. У меня хватит ума, чтобы обмануть тебя. Тебя и таких, как ты».
Я сел в свой «шевроле» и медленно поехал по направлению к нашему офису.
Глава 6
Слова, сказанные доктору Хорстовски, не шли у меня из ума. Да, был когда-то настоящий Луис Розен, но теперь он исчез. Теперь на его месте остался я. Тот, кто дурачил всех, включая себя самого.
Эта мысль, подобно привязавшемуся мотивчику, преследовала меня всю следующую неделю, делаясь с каждым днем все слабее, но не угасая окончательно.
В глубине души я сознавал, что это – глупость, порожденная раздражением против доктора Хорстовски. Но последствия не замедлили сказаться.
Первым делом во мне проснулся интерес к Эдвину М. Стэнтону. Вернувшись от доктора, я поинтересовался у Мори, где может находиться наш симулякр.
– Банди вводит в него новые данные, – ответил тот. – Прис еще раз пробежалась по его биографии, и всплыли дополнительные подробности.
Мой партнер вернулся к своим письмам, а я отправился на поиски. Я обнаружил их в мастерской. Банди, покончив с загрузкой информации, сейчас занимался проверкой результатов.