Марату Абуллаеву 29 лет, но он не знает, доживет ли до 30. Недавно у мужчины диагностировали серьезное онкологическое заболевание – синовиальную саркому мягких тканей. Однако из-за ряда врачебных ошибок упущено время для лечения.
Марат, столкнувшийся с несовершенством российской системы здравоохранения, составил петицию на имя президента Владимира Путина и министра здравоохранения Вероники Скворцовой. Молодой человек рассказал историю своей болезни и лечения.
– Я пишу эту петицию не для себя, а для вас, и поэтому в первую очередь обращаюсь к народу: если мы будем и дальше терпеть некомпетентность врачей, безропотно принимать их указания, не подавать в суд, не сражаться на уровне департамента здравоохранения, число жертв, погибших от врачебной ошибки, будет только расти. Мне вы уже вряд ли как-то сможете помочь, но вы можете помочь себе […] Сплотившись, мы сможем дать шанс нашим детям на спокойное будущее!
Долгое время Марат мучился от слабых и кратковременных болей в области живота. Он не придавал этому большого значения, но все же ходил на обследования к терапевтам. Врачи зачастую прописывали ему но-шпу или эспумизан, делая выводы лишь по анализу крови, а то и вовсе без каких-либо исследований.
Когда боль усилилась, мужчина обратился в платную клинику. Там ему сделали рентген, который показал довольно большую опухоль в брюшной полости. Тогда знакомый хирург предположил, что это всего лишь киста, и предложил в кратчайшие сроки сделать операцию. Перед этим он настоял на консультации с онкологом, чтобы тот дал разрешение на операцию.
– Онколог поликлиники № 62, Берая Валерий Владимирович, выписал разрешение, не моргнув и глазом, хотя обязан был сделать пункцию. Увы, я этого не знал, как, думаю и любой среднестатистический житель Москвы. Хирурги, удалив десмоид, отправили его на исследования, которые показали, что это злокачественная опухоль – синовиальная саркома мягких тканей. Поэтому мне пришлось пройти через повторную, радикальную, операцию.
Затем в течение шести недель Марат подвергался химиотерапии.
– Помимо переживания собственных мук я увидел, как страдают другие. Людям назначали химию, которая калечила их сильнее, чем болезнь. Многим назначали препараты наугад, кому-то постоянно меняли план лечения, и все как один говорили, что годами ездили по больницам до тех пор, пока им не поставили диагноз "злокачественная опухоль". Люди попадали к онкологам, когда шансов уже не оставалось.
После прохождения курса химии и лучевой терапии Марат должен был проходить обследования (КТ грудной, брюшной полости и малого таза).
– Однако мой онколог-терапевт Берая дал мне талон лишь на КТ брюшной полости, которое обнаружило рецидив. Рецидив операбельно удалили, но спустя пару месяцев появились боли в тазу. Рентген показал новообразования, и я сразу рассказал об этом Берая, а взамен получил талон на МРТ малого таза (которое должно было состояться через две недели), хотя я просил КТ трех отделов (как позже выяснилось, аппарат КТ на территории поликлиники