Немецкое командование оценило наши головы и назначало за них большую денежную награду в рейхсмарках! Это же можно проверить… Их листовки, думаю, до сих пор развешаны по деревням на всех столбах и плетнях. Через соседний отряд мы регулярно отправляли на Большую землю разведданные и свои отчёты о проделанной работе! В конце концов, есть же свидетели! Расспросите доставленных самолётом вместе со мной партизан. В тыл нас вывезли вместе с другими ранеными. Или вы гражданин следователь, сейчас скажете мне, что делать вам больше нечего, как кого-то или что-то искать в этой военной неразберихе? перебиваю следователя.
На сегодняшний день это только ваши слова, и я могу сказать только одно – ваш непосредственный начальник капитан ГБ Краевский Александр Иванович пропал без вести 22 июня 1941 года. О его судьбе ничего не известно. Пограничники пока тоже молчат – ответа нет. На мой запрос, отправленный в Штаб партизанского движения, пришёл лаконичный ответ, что они о вашем отряде не знают! Как и не знают и о том, какие боевые действия в немецком тылу вы вели. По их данным такой партизанский отряд в списках Штаба никогда не значился! выслушав мои аргументы, следователь спокойно продолжает разговор дальше. В подтверждение своих слов он показывает рукой на лежащий перед ним листок с машинописным текстом: Отсюда следует, что всё вами ранее сказанное, подтвердить никто не может. И я не знаю, чем вы на самом деле занимались в Западной Белоруссии почти год. Но я буду проверять всё, что вы написали мне здесь своей рукой. Вас, гражданин Горский, пока спасает только то, что вы и нескольких раненых бойцов сюда были доставлены нашим транспортником, как вы говорите, на Большую землю. Я вам обещаю, что лично опрошу экипаж "извозчика", постараюсь разыскать и допросить всех раненных, которые вместе с вами были доставлены тем рейсом в наш тыл.
Я тогда в первый раз услышал слово "воздушный извозчик", которым следователь назвал тихоходный транспортный самолёт…
Товари… извините, гражданин следователь, разрешите мне ещё раз рассказать и дополнить один эпизод из нашей боевой деятельности? спрашиваю разрешения у следователя.
Ладно, валяйте, только говорите кратно и по существу. А то у меня в "ДЕЛЕ" подшито столько всяких эпизодов, которые вы собственноручно описали, что когда их читаю, только диву даюсь – почему мы ещё не в Берлине, а вы не герой СССР? ВЫ не знаете? следователь устало улыбнулся уголками своих губ.
Не обращая внимания на его шутливо язвительный тон,