– Там осталось то… тридцать рублей отработать, – посчитал Барик.
– Ладно, только я считать тоже умею. Обмануть не получится, – протянула сестра и полезла в сумочку за кошельком.
– Да! – подпрыгнул Барик от радости. Он поедет в город с классом. Тысчонку Барик предусмотрительно загнул дважды и сунул в задний карман джинсов.
За окном к собаке Ладе пришли кабели. Послышался лай чужих шавок. Уже неделю Барик пытается отвадить двух кудрявых болонок от своей немецкой овчарки. Отец подарил ему винтовку на день рождения. Она стреляла мелкими железными пульками, как в тире. Барик отстреливал этих болонок несколько раз на дню. Они с визгом просачивались опять под воротами и убегали, но опять возвращались. Он снова побежал за винтовкой.
– А, мало вам! – на ходу добавил Бари.
– Барик, это не дело, – крикнула вдогонку сестра. – Надо заделать сеткой низ ворот, чтобы они не смогли больше зайти к нам. А Ладу надо закрыть в вольер.
– Откуда взять вольер? – спросил Бари, устроившись у открытого окна и прицелившись.
– Сделать самому, Барик.
– Я не умею, – сказал Барик, выстрелив.
–Интернет в помощь. Мне всегда помогает. Я серьезно, Барик. Начинай сегодня же отрабатывать денежки.
– Вольер стоит тысячу рублей, – деловито уставился брат на сестру, когда положил винтовку на место, у окна.
– Пятьсот, – хмыкнула она, листая ленту в своей соцсети. В контакте, наверное.
– Семьсот, – установил руки на поясе Барик, как заправский бизнесмен.
– Пятьсот! – Сестра вскочила и пошла на брата с веником, который взяла в углу.
– Окей, пятьсот, – закрылся я в своей комнате от ее замахов. – У тебя талант убеждения, – кричал уже из комнаты Барик, переодевая футболку, которую сестра измазала грязным веником.
Ух, уже двадцать минут девятого. Так можно и опоздать! Бари выскочил из комнаты и напролом бросился к велосипеду. На выезде из калитки, он увидел болонок, выжидавших, когда же уедет Барик. Бари разогнался максимально, норовя задавить шавок, если те не убегут, куда подальше.
– У меня другие планы, сявки. Я породистых щенков продавать хочу. Удавлю, – кричал Барик, практически догоняя одну из кудрявых бедняжек.
Утро Вахи
Ваха, Вахруддин, если быть точнее, смуглый, чернявый мальчик с узковатыми глазами. Он был среднего телосложения и роста. Немногословный и серьезный. Может, потому что был не из благополучной семьи. После смерти папы, мама его запила и совершенно перестала заниматься своим сыном. Хорошо, хоть у Вахи была бабушка. Только она заботилась о нем, кормила, стирала его вещи. Стирала раньше. Сейчас он уже сам стирал их в бане. Он уже вырос, как считал сам. Бабушка обещала дать ему восемьсот рублей на поездку с классом. Только он не должен был говорить это матери.
– Не поедешь! – кричала недовольно мать. – Нет денег!
– У