– Бесстужева могла бы, но у неё дочка скоро родит. Так что им самим комната вот-вот понадобится… А у доярки комната была, но она в ней теперь скульптуры лепит… Кто ж ещё… У Борисова комната есть, он всё дочь ждёт… Но он не сдаст ни за что…
Все три женщины тут же синхронно вздохнули, а мэр понимающе закивал.
– Дарья, так, мож, ты? – обратился мэр к продавщице.
– Я?! Почему я? – почему-то испугалась она и тут же пропала в магазине.
– Точно говорю, у Риммы надо спросить, – настаивала одна из собеседниц. – Чё ты как дурак, иди и спроси. Не съест же она тебя.
По краске, резко залившей шею и лысину мэра, я сообразил, что у него к этой некой Римме есть чувства. Либо они просто ругались и ему теперь не хотелось с ней связываться.
– Парень! – крикнул Елисеев и я сообразил, что он обратился ко мне.
Я вышел на улицу и посмотрел на его смущённое и вместе с тем раздосадованное лицо.
– Пошли, поговорим тут с одной… дамой, – он махнул рукой и тут же пошёл куда-то.
После домика администрации мы миновали чей-то участок и завернули на улицу, которая, судя по указателю, именовалась Лесной.
– Это Мизинец, – сообщил мэр, живо взмахивая руками. – Хорошая улица, спокойная, поспать можно будет утром подольше. Если только примет тебя она. Ну она женщина добрая, должна вроде…
Возле дома номер десять по правую руку мы остановились, и Елисеев несколько секунд явно набирался смелости. Только моё присутствие заставило его преодолеть нерешительность и открыть калитку. Мы прошли через цветник, плотно засаженный розами. Запах этих шикарных цветов густо пропитывал сад, смешиваясь с остальными запахами зелени и земли, которые агрессивно ударяли мне в нос. Пройдя под аркой, пышно увитой какими-то цветущими лианами, мы поднялись по широким каменным ступенькам и остановились возле цветной стеклянной двери.
– Гражданка Беспалова! – осипшим голосом позвал мэр и покосился на меня.
Я же делал вид, что не замечаю его волнения, и осматривал дом, построенный из добротного дерева и покрашенный в густой синий цвет. Зная теперь, что посёлок возник лишь пять лет назад, я не мог не восхититься талантом строителей, которые очень умело сымитировали тридцатилетние деревенские дома, несущие на себе печать времени. Вот только с какой целью это было сделано? Создать уют старого обжитого дома с историей? Или же создать декорацию для чего-то, что должно было скрываться от глаз таких непрошеных посетителей как я?
Мои мысли прервало появление высокой стройной пожилой женщины, одетой в пёстрый махровый халат и пушистые тапочки. Её голова была зачем-то покрыта синим полиэтиленовым пакетом. Или шапочкой для душа…
– Добрый день, – она поздоровалась с нами обоими, но смотрела только на меня. Странно так смотрела. Пристально и как будто недоумевающе… Или с подозрением… Или потрясённо. Я не успевал считывать все эмоции, которые вихрем проносились по её лицу.
– Римма