Женщина поспешно кивнула, но потом, словно не сразу расслышав, потемнела, глянув на меня исподлобья. Она не стала спрашивать, поскольку знала ответ: я – та самая Сандерс, дочь Шеннен и Оливера Сандерс. Мои родители – легендарные агенты Укуса, и я уже давно готова к тому, что здесь все на меня так будут смотреть поначалу. В их глазах я буду читать один и тот же вопрос «Ты дочь тех самых Сандерсов?». А потом, когда уже этот факт будет доказан, они все будут сравнивать меня с мамой и папой, с их победами в моём возрасте. Порой будут приговаривать «мамина дочка». Но чаще всего, я думаю, они будут осуждающе мотать головой, предполагая, что возможно я – приёмный ребёнок. Моя планка давно завышена, её нарисовала общественность, и я должна прыгать выше головы, чтобы дотянуться до неё. Кажется, я знаю об этом с рождения и словно торопилась жить взахлёб всегда. Поэтому-то и роды у мамы были стремительными. И первое слово я сказала в восемь месяцев, через два месяца пошла, а в год уже бегала, наверно, намереваясь сбежать из дома. Уже в два года я знала алфавит, в три начала читать, в четыре – писать. Поступая в первый класс, я уже умела всё то, чему там учили. Не просто умела, а опережала учебную программу на два-три года. Но вскоре я поняла, что моя высокая успеваемость нравится лишь родителям и учителям и совсем не нравится моим сверстникам. «Выделывается» – думали они про меня. Тогда я перестала информировать окружение о своих выдающихся способностях – не поднимала руки на уроках, даже если знала ответ на вопрос, и всё чаще занималась в полном одиночестве, ни перед кем не хвастаясь, чисто для себя. Так я и стала… не то, чтобы замкнутой, скорее тихой – той про кого говорят «вся в себе».
Поглядев на меня с полминуты, Вики ввела моё имя в поисковую строку планшета, вскоре протянув мне планшет с ручкой.
– Распишись внизу листа.
Я так и сделала, потом вернула ей гаджет. Она отдала несколько команд, после чего из боковой стенки планшета вылезла электронная карта с графической печатью и моим именем.
– Пропуск всегда носить при себе, – сказала Вики. – Если с его помощью какая-либо дверь не открывается, значит, тебе туда нельзя. Забери свои вещи, пройди к группе и жди.
Сунув карточку в задний карман чёрных джинсов, я прошла к открытому багажному отсеку автобуса. Отыскав свою спортивную чёрную сумку средних размеров, я закинула её на плечо и двинула к ребятам, кукующим возле главных дверей в академию. Но не стала прибиваться ни к кому из них, держа умеренную дистанцию. Через некоторое время, нас провели в академию. Обстановка внутри была такой же, как и в любом престижном университете в стиле «Ампир». Мраморные разноцветные полы с различными рисунками – в некоторых комнатах их застилали красивые ковры. Высокие потолки, просторные холлы, коридоры и комнаты. В жилых и гостевых зонах в интерьере преобладали шоколадные, бордовые, где-то чёрные и золотые оттенки. Стены и потолки где-то украшала лепнина, а где-то золочёные