– Ты ведь военный человек! – напомнил Уокер. – Восемь утра, а ты уже бухой!
– Я не бухой, я похмеляюсь, – поспорил полковник. – Я смог с постели встать только благодаря этому чудодейственному напитку, – он потряс демонстративно стакан с кофе в руке. Теперь ясно, зачем он его отодвигал от генерала, чтобы тот не учуял запах алкоголя.
Энтони помолчал, глядя на друга с тоской. Было ясно, что у полковника серьёзные проблемы с алкоголем, и у него нет даже стимула для того, чтобы перестать пить – это расстраивает Уокера. А я и не знала о таких проблемах. К гадалке не ходи, с Руссо произошла какая-то трагедия несколько лет назад. Именно эта трагедия заставила его резко изменить свою жизнь. И именно она вынуждает его выпивать. Но, почему ни о какой трагедии не написано в его деле?
– Посадят тебя скоро, – чуть позже произнёс пренебрежительно Энтони.
Уилл изогнул брови, уставившись на друга.
– Не знал, что за виски в кофе сажают, – ошеломлённо пробубнил полковник.
– А я не про виски!
Уилл, вроде, понял, о чём он, но подкосил под идиота.
– А про что?
– Про твой второй порок.
Полковник скривился, зависнув в непонятках.
– Женщины! – пояснил Уокер.
– Где?! – артистично радостно огляделся Руссо. После того, как Уокер недовольно скривился, полковник заржал. – Слушай, какие женщины? Тут одни девочки…
– Вот я и говорю – посадят!
Руссо прыснул, закатив глаза.
– Если теперь сажают за разговоры с подростками, то ты уже на «пожизненном» должен сидеть, – издевательски засмеялся Уилл. Энтони не ответил, просто молча, но красноречиво, пялясь на друга. – Что, мне теперь и говорить с ними нельзя? Я ей ничего такого не сказал…
– Вот именно! Не сказал ничего! Она тебя обозвала брехлом с извращённым чувством юмора, пыталась призвать к твоей совести, а ты – ноль внимания. Да ещё и пошёл у неё на поводу, сознавшись в своих страхах! Даже я не знал, чего ты боишься!
– Я не боюсь! Я просто не люблю…
– Да я понял!
Руссо цыкнул, глотнув кофе с алкоголем. Затем он причмокнул.
– Просто я решил не унижать прилюдно дочь Сандерсов. Шен с Ли весьма злопамятные… – пробубнил Уилл криво. – И Селин – их единственная дочь, за которую они глотку кому угодно порвут. К тому же они сейчас сидят на вышке. Им даже не надо будет приезжать, просто нажмут кнопочку, на меня бомба и свалится! – хохотнул он.
– А ты помнишь о том, что я – эмпат? – сощуренно заинтересовался Энтони.
Полковник недовольно скривился.
– Забудешь тут! – фыркнул он, поспешив покинуть аудиторию.
– Руссо!
– Отвали от меня! – отмахнулся полковник, следуя к дверям. Они быстро