– Ты, братишка, ешь, ешь, не стесняйся.
– До завтрака кормить не будут.
– Мы б тебе помогли б, но у нас скоро обед, а обед солдат обязан съесть сам.
– У тебя вон сколько на обед, ты, дружок, старайся.
– Тебе повезло, у других ни хрена нет, а тебе вон сколько привалило!
– Ты, братишка, ешь, ешь, не стесняйся…
Каждая реплика подкреплялась какой‑нибудь снедью, которая направлялась ему прямо в рот. Задача Третьего заключалась лишь в благодарном перемалывании пищи.
– Видишь, как твои товарищи о тебе позаботились: не пожалели самого вкусного и жирного.
– Что, запить? Сейчас запьёшь! Федулов, дай-ка нам компотика, запить. – Ефрейтор покопался в одном из пакетов и, воровато прикрываясь от офицеров спиной, принёс бутылку вина.
– Ну-ка оформи. – Старшина посмотрел на Дирижёра, тот резко подскочил, и в мгновение ока бутылка была открыта.
– Куделин, подай-ка кружку, а то нехорошо, дали всё, а снаряд забыли. – Старшина откинул руку в мою сторону, словно хотел дотянуться через стол. – Ты не стесняйся, я с тобой как с другом выпью, – успокоил он Третьего и подставил поданную кружку Дирижёру.
Тот быстро налил до краёв и присел рядом с одним из сержантов. Я тоже решил остаться на представлении до конца. В образовавшемся вокруг Третьего круге было ещё одно место, туда я и пристроился, но так как от сидения на корточках у меня быстро устают ноги, то я присел на коленки и стал, как из партера, наблюдать за этой трагикомедией. Старшина немного пригубил из кружки и поднёс её ко рту Мясорубки. Мясорубка молча покачал головой, как бы говоря: «Большое спасибо, но я не очень хочу пить».
– Что ты, не стесняйся, мне приятно тебе помочь! – произнёс старшина, словно он вот сейчас ослеп и оглох.
Мясорубка приоткрыл своё переполненное впихное отверстие, и Глухой принялся медленно, чтоб не выплеснуть через край, вливать “компот”. По мере наполнения Мясорубки живительной влагой в отверстии стали образовываться проталины, и в скором времени горловина вновь опустела. И сразу же услужливые руки продолжили подавать новые деликатесы, но как только производительность Мясорубки падала, в неё вновь по глоткам вливали средство для смазывания шестерёнок. В результате на не моём уже рюкзаке осталось незначительное количество еды, а когда у Мясорубки на очередной протянутый в его сторону кусок начались рвотные конвульсии, старшина отвёл руку дающего в сторону и произнёс: «Ну, ты не видишь, что человек не может! Вообще, что вы на него навалились?!».
– Так мы ж, товарищ старшина, к нему от чистого сердца, видите, его хулиганы обидели, заставили насильно делиться, а мы что? Мы ничего! Мы у них отобрали и ему всё сполна вернули!
– Если вдруг его не к нам распределят, то кто за него заступится?!
– Вот мы и помогли ему всё это спрятать, чтоб