Возникла секундная пауза, которая для Юли тянулась неимоверно долго. И в эту секунду, будучи практически готовой все рассказать, она услышала.
– Давай, лучше я начну – в том же тоне продолжал он.
– Хорошо – сделав похожий на серьезный тон ответила Юля.
Вот сейчас он что-то пошутит или скажет, как сильно он меня любит, они вместе рассмеются и тогда она все ему расскажет. От этих мыслей, уголки рта потянулись вверх. Что в сочетании с копируемым ей холодным, деловым тоном можно было принять за ухмылку.
– Я долго думал, как начать. Но думаю, просто прямо сказать правду. Так будет лучше – резко продолжил он. – Я хочу расстаться. Навсегда. Прости за все, за то, чего так и не произошло.
В этот момент внутри Юли все оборвалось и летело в пропасть какого-то небытия. Это не может происходить с ней. Только вчера жизнь шла своим мирным неспешным чередом. Пытаясь сохранить самообладание и сдержать все, что только можно, так её учил с самого детства отец, она стояла посреди гостиной. Лицо Юли стало каменным, ни слова не говоря, ожидая, что он все сейчас расскажет, и до последнего убеждая себя, что все это какой-то глупый и злой розыгрыш, что все не по-настоящему. Он её обошел и на пороге обронил эту замызганную и избитую фразу.
– Ты ни в чем не виновата. Дело во мне.
Она так и продолжала стоять в гостиной, его машина отъезжала от дома. И в этот момент из груди возник бесшумный на выдохе крик, слезы, боль. Юля обмякнув села на пол и зарыдала. Боль, отчаяние, предательство и коварство. Как можно вообще кому-то верить…
Лера по своему обыкновению, после ночной смены забегала в магазин и брала сладкий глазированный сырок для дочки. Увидев Раису Михайловну – маму Юли, подошла поздороваться.
– Доброе утро, Раис Михайлна! – на свой веселый манер проговорила Валерия.
– Здравствуй, Лерочка. – ответила Юлина мама.
Раиса Михайловна, была директором школы, и большим поклонником прилежания. Так сказать, шаблонный образец матери и педагога. Но так же любила иногда поболтать, чисто по-женски, ни о чем, только с одной близкой подругой, но бывало и не только с ней.
– Хорошо выглядите, – продолжала Лера. – Даже через чур моложаво, это прямо таки никто и не поверит – и слегка загоготала.
– Не поверит чему? – заговорщически, добавила она, дабы выведать, что там новенького в голове у подруги Юли.
– Я так и поняла, что Вы тоже в курсе – уже легче продолжила Лера выбирая сырки. – Юлька конечно про роды больше нас с Вами знает, но вот как потом, мы ей должны будем подсказать. Материнский опыт у нас по больше чем у неё будет.
У Раисы Михайловны после этих слов приоткрылся рот и она вытаращившись на Леру спросила:
– Юля беременна? – так спрашивают, только взволнованные интеллигенты.
Теперь обратная реакция была