Торговец сразу как-то сник, но интерес к Трифону не потерял.
– Вижу, прясницу продать хочешь, – он кивнул на сверток. – Тут у нас этого добра достаточно и скоро не продашь.
– Мне бы Кривошеина Демьяна найти. Не подскажешь ли где? Договаривались мы с ним. Продам вещицу – к тебе вернусь за обуткой непременно.
По лицу мужичка пробежала легкая усмешка. Видно было, что тот знал старика и знал неплохо.
– А-а-а, вон ты чего, – понимающе выпалил рябой. – Так ты это, до лавки, где антикваром торгуют, иди. Тут недалеко, – указывая рукой направление, проговорил он.
– Благодарствую, – обрадовался Ретьяков.
– Там его и найдешь. Большими буквами написано будет: «Антиквариат». Там он. Я видел, как он туда шел.
Трифон не зная, как поблагодарить любезного продавца, неловко поклонился. В следующее мгновенье он стянул с головы шапку и, пятясь назад, произнес:
– Спасибо, мил человек.
– Кузьма Иванович Карнаухов, – проговорил рябой и даже чуть приосанился.
– Да, да, буду знать.
Не зная, что еще сказать, Ретьяков повернулся и тут же скрылся в людской круговерти. Нужную лавку он нашел быстро. Вбежав на крыльцо, не раздумывая, толкнул дверь. Звон колокольчика над головой слегка напугал его. Трифон неуклюже отпрянул и, задев свертком за косяк, уже в который раз за день выронил прялку.
– Экой ты, батенька, неловкой, – услышал он знакомое окание. – Голова надумала, а руки не слушают.
– Да, вот, – словно оправдываясь, проговорил Ретьяков, поднимая с пола упавший сверток. – Надумал.
Управившись с ним, Трифон поднял голову и прямо перед собой увидел улыбающегося Кривошеина.
– Вы уж поаккуратнее, мил человек, – проговорил тот.
– Да, уж, – ответил Ретьяков, покосился на затихший колокольчик и снова взглянул на старика.
Позади него заметил долговязого седовласого мужчину лет пятидесяти явно еврейской наружности. В черном изрядно помятом костюме, тот стоял у прилавка, слегка опираясь на него. Он смешно щурился одним глазом, пытаясь удержать монокль. Линза была несколько меньше, чем нужно, а потому пользование ею доставляло ее владельцу некоторые неудобства. Он приподнял веко, и стеклышко упало, повиснув на тонкой цепочке.
– Яков Самуилович Зимин, хозяин лавки, – представился седовласый, выглядывая из-за Демьяна Пантелеевича. – Что изволите, товарищ? – на его лице появилась дежурная улыбка.
– Здравствуйте, – ответил Трифон, с нескрываемым любопытством разглядывая нового знакомого.
Кривошеин отошел в сторону и указав рукой на Ретьякова, проговорил:
– Товарищ