ГЛАВА 1. НЕТ ПОВЕСТИ ПЕЧАЛЬНЕЕ НА СВЕТЕ…
– Юлёк, ты бы чаю-то попила, – раздался из кухни скрипучий голос на фоне новостной заставки.
– Какой чай, дед, я и так опоздала?! – закричала в ответ.
Ну как я могла проспать в первый учебный день?! Элементарно, Ватсон. Легла полпятого, встала в восемь. Ну, как встала? Скорее, восстала. Зато вместо часа, который обычно тратила на утренние сборы, мне понадобилось пять минут. Что я успела за это время? Да ни хрена не успела. Зубы почистила, лицо умыла, хаер пригладила…
Завязывая чёрные шнурки ярко-жёлтых штиблет на протекторе, я проклинала долбанный Нетфликс и беса, что вчера шептал мне на ухо так вкрадчиво и соблазнительно: «Ну ещё одну серию, Юляшшш».
– Я ушла! – попыталась перекричать ведущего новостей, но судя по тому, что дед промолчал, мне это не очень удалось.
Закинув в сумку косметичку и нацепив на голову солнцезащитные очки, я вышла за дверь дедовой двушки и открыла дверь тамбура на восьмом этаже среднестатистической челябинской панельной многоэтажки. На ходу надевая черный удлиненный жакет, который купила вместе с ботинками, захлопнула дверь и обернулась на звук щелчка другой двери.
Так… так… так… Давно не виделись, контра недобитая. И суток не прошло.
В тесном пространстве лестничной клетки Бредин казался еще выше. Широкие плечи и узкая задница – идеальное телосложения для засранца, полностью уверенного в своей неотразимости.
– Котова, – кивнул мне Бредин, криво улыбаясь. Серые глаза смотрели прямо и с вызовом.
– Придурок, – ответно кивнула и отдернула руку от кнопки лифта, слишком поздно сообразив, что лифт уже едет, и нет надобности давить на нее с такой силой.
– Ты все такая же милая, – прокомментировал Бредин моё приветствие.
– А ты все такой же придурок, – отвесила ему встречный комплимент, намекая, что с прошлого вечера мало что изменилось.
Двери лифта распахнулись, и я шагнула внутрь, не глядя на парня. Надежды на то, что Бредин поедет следующим рейсом не было, как и на то, что он когда-нибудь перестанет драконить меня. Двери закрылись, и я всем телом ощутила, насколько близко сейчас стоял тот, кто доводил меня до белого каления лишь тем, что ехал со мной в одном лифте. Запах его парфюма окутал меня, и я злилась ещё сильнее, понимая, что пахнет он просто обалденно.
– Может, повернешься? Воспитанные люди в лифте так не ездят, – сказал парень, и мне не нужно было смотреть на него, чтобы застать на губах нахальную улыбку. – Юля – Юля, где твои манеры? – его голос прозвучал над самым ухом, и я невольно вздрогнула, прежде чем продемонстрировать Бредину свой средний палец. Тот глухо и низко засмеялся, оценив мой ответ, и вышел из лифта.
Я вышла следом, пробухав тяжёлой подошвой по бетону, и даже не взглянула на парня, когда Бредин изображал лакея и держал для меня подъездную дверь.
К черту Бредина! На привычный обмен любезностями у меня сейчас не было времени. До родного универа всего-то пятнадцать минут ходьбы, но, учитывая, что пара началась десять минут назад, меня это совсем не воодушевило.
– Ты знаешь, что отсутствие пунктуальности – признак гордыни? А гордыня – это грех. Ты грешница, Юля, – раздался голос Бредина за спиной.
– Слушай, если не заткнешься, я сейчас точно согрешу, – пробурчала себе под нос, прибавляя шага, когда заметила боковым зрением высокую фигуру слева.
– А я бы с тобой согрешил, – заявил Бредин, демонстрируя острый слух.
– Не смей даже фантазировать обо мне, извращенец!
– С чего ты взяла? – его голос звучал вкрадчиво с долей насмешки. – Я буду нежен, обещаю. Тебе понравится.
– У тебя бы не было шансов со мной, будь ты последним венцом творения во вселенной, – сузив глаза, я прикусила губу, наслаждаясь этим мгновением.
– Венец творения, – растягивая слова, проговорил Бредин. – Неплохо. На моей памяти, это первый раз, когда ты говоришь обо мне в позитивном ключе. Кажется, мои шансы выше, чем ты думаешь.
Прикусив язык, я снова активировала режим полного игнорирования, понимая, что он ни за что не оставит меня в покое. Он же Бредин. И это не фамилия, это диагноз.
Однажды мне пришла в голову мысль, что из нас могли бы получиться настоящие Ромео и Джульетта. Могли… если бы наша ненависть друг к другу не была сильнее, чем у наших славных династий. О том, что именно положило начало многолетней вражде между Котовыми и Бредиными, что затронула не одно поколение, история умалчивает. Я родилась и выросла с этой неприязнью, и не нуждалась в объяснениях. А поведение Бредина весьма тому способствовало. Он донимал меня все время, что мы были знакомы, начиная с детского сада. Затем была школа, где мы учились в одном классе. И вот уже второй год – один универ. Квартира моих родителей находилась в другой части города, поэтому, начиная с пятого класса, когда наша семья переехала в новую квартиру, я часто ночевала у деда. Из окон моей спальни в его доме была видна